Бунгало плантатора




        Прежде чем рассказывать о саде и вилле Бевиса Бавы, нам кажется, что нужно познакомить читателя с историей английского садоводства на Цейлоне, хотя бы бегло обрисовать жизнь поместья времен колониального владычества. Это отступление от повествования поможет провести параллели и лучше охарактеризовать черты стиля, который принято называть «тропическим модерном».

        С окончательным установлением британского господства на острове в 1815 году (год взятия города Канди) на Цейлон устремились всякого рода бизнесмены и предприниматели, охотники за наживой. Кроме традиционных специй и драгоценных камней, прославивших этот остров, земля Цейлона привлекала еще и возможностью быстро наладить высокоприбыльное земледелие, в частности выращивание дорогостоящих в Европе сельскохозяйственных продуктов.
        После первых экспериментов с различными видами тропических растений в 1820-х годах выбор пал на кофе. Уже в следующем десятилетии в горной местности вокруг Канди были организованы крупномасштабные вырубки леса и устройство на их месте кофейных плантаций. Еще более быстрое увеличение площадей под кофе стимулировали земельные постановления 1841 и 1842 годов, которые уполномочили администрацию колонии распродать «ничейную» или «общую» землю всем желающим заняться производством кофе. Речь шла, безусловно, лишь о европейских плантаторах, а точнее, британских. Таким образом, началась «кофейная лихорадка», вторгшаяся не только в девственные леса острова, но и захватившая почти все сельскохозяйственные территории. Масштаб экономической экспансии угрожал уничтожению традиционных сельскохозяйственных культур и провоцировал взрыв негодования со стороны местного населения. Массовое расширение плантаций в течение второй половины 19 века навсегда изменило экологию острова.

0003.jpg
Начало колонизации

        Только за пять лет, с 1838 по 1843 годы, в округе Канди было образовано более ста новых плантаций, а к 1846 году на Цейлоне насчитывалось более 500 плантаций кофе, занимающих площадь 20 тысяч гектаров. Другие культуры, типа индиго и сахарного тростника, не имели столь высокой прибыльности, как кофе. Лишь корица долгое время очень высоко ценилась в качестве экспортной культуры, но и она не смогла выдержать конкуренции перед массовым производством ее индийского заменителя – кассии. После 1850 года были вложены крупные инвестиции в закладку плантаций кокоса, но кофейное производство тем временем продолжало процветать, и к 1875 году площадь, занятая под кофе, достигла 100000 гектаров.
        Стремительное увеличение плантаций, с одной стороны, требовало расширения транспортной структуры острова. Такая программа была развернута, начиная с 1855 года, и первые поезда пошли уже в начале 1860-х годов. С другой стороны, возрос спрос на рабочую силу, но дело осложнялось тем обстоятельством, что сингальские крестьяне отказывались менять свой уклад жизни и идти работать к плантаторам. В 1850-х годах приток новой рабочей силы происходил за счет привлечения тамилов из Южной Индии. Хотя они были первоначально временными и сезонными рабочими, но в течение столетия людей требовалось все больше и больше, и многие индусы оставались жить на Цейлоне.

        В конце 1870-х кофейные деревья внезапно были поражены болезнью, которая очень быстро распространилась от плантации к плантации, и в скором времени уничтожила все посадки кофе. Однако его весьма быстро заменили три другие культуры: чай, выращиваемый в гористой местности, гевея (особенно после 1880 года) и кокосовая пальма. Чайное производство было трудоемким и требовало больших капиталовложений, что могли себе позволить только очень крупные компании. Каучук и кокос стали выращивать средние и мелкие плантаторы, главным образом это происходило в равнинной части страны, где господствует более сухой и жаркий климат.

0002.jpg
Бунгало губернатора в Нувара Элии. Позднее «Гранд-Отель».

        К концу XIX века на Цейлоне насчитывалось уже более 1200 чайных предприятий, которые охватывали 250000 гектаров. Их владельцами были крупные иностранные компании, а также целая армия мелких европейских фермеров, число которых год от года росло, и к рубежу веков перевалило за 2000 человек. Одновременно развивались и другие два сектора сельскохозяйственного производства. Плантации кокосовой пальмы, выращиваемой преимущественно в районах Коломбо, Матале и Чилау, вместе с каучуковыми хозяйствами сухой зоны страны занимали более 400000 гектаров. В год обретения независимости Цейлона (1948) общая площадь, занятая под плантациями трех перечисленных культур, составляла миллион гектаров или 15% всей территории острова.

        Что же представляли из себя первые колонисты? Это были мужчины с отчаянным характером, «игроки», поставившие на кон свою жизнь, готовые ради обретения материального достатка ехать на край света, в неизвестность. Часто без всякого образования, так называемые «честные» авантюристы. Для многих из них это был единственный шанс «пробиться в люди». В их случае ни на что нельзя было положиться, только на благожелательность фортуны. История сохранила названия чайных предприятий, свидетельствующих о том, что большинство плантаторов «первой волны» были родом из Шотландии – Нэйпир, Кинросс, Элгин, Каледония, Макдаф, Кларендон, Стирлинг, Холируд, Ламмермур, Стрэтели и другие. Эти первые поселенцы жили простой жизнью – они строили грубые каменные бунгало с соломенными крышами, селились в уединении и брали местных женщин в жены. Каждый день плантатора был наполнен тяжелым трудом и неустанной заботой по становлению чайного хозяйства, ни о каком отдыхе он и помыслить не мог.
        Однако к концу девятнадцатого столетия, поскольку чайное производство процветало, появилось новое поколение плантаторов. Они были более образованы, большинство привезли с собой жен из Великобритании. Новая генерация несла с собой все черты провинциальной аристократической Шотландии того времени. Появились корты, поля для регби и гольфа, католические часовни, клубы, где плантаторы могли встретиться, чтобы выпить виски и поиграть в карты, в то время как их жены болтали и планировали следующий теннисный турнир или костюмированный бал.

0001.jpg
Бунгало чайного плантатора XIX века.

        Каждое чайное предприятие концентрировалось вокруг фабрики и вспомогательных цехов. Дома рабочих обычно группировались ниже, в долине, ближе к проточной воде. Хозяин занимал главное бунгало, расположенное, как правило, достаточно далеко от фабрики, на высоком холме, обязательно с видом на окружающий холмистый пейзаж. Его помощники занимали меньшие бунгало на примерно одинаковых живописных участках в других подразделениях усадьбы. Бунгало теперь выглядели, как усовершенствованные копии зданий своей родины – равнинной части Шотландии. Стены были выложены из резаного или дробленого камня, крыша была покрыта черепицей, архитектурный акцент делался на небольшие застекленные эркеры, выступавшие вперед на фасаде дома. Над крышей возвышались кирпичные дымовые трубы. Главная гостиная комната обычно выходила на глубокую веранду с деревянными колоннами, откуда открывался вид на сад и близлежащие зеленые холмы.

 111.jpg
Веранда бунгало

        Мебель производилась из местной древесины, но детали декоративной отделки доставлялись из Викторианской Англии. Столы были сервированы хрустальной и фарфоровой посудой, на стенах красовались картины с пейзажами пасущихся коров в туманных речных долинах. Обслуживающий персонал в белоснежной униформе подавал хозяевам такие кулинарные изыски, как черепаший суп, стейк и пирог из устриц, крем-карамель. Плантаторы, которые двумя десятилетиями раньше сидели бы за грубым столом в рабочих бриджах и ели простой рис с карри, могли бы посмеяться над нынешними хозяевами, которые ужинали в полных вечерних нарядах при свечах.

0008.jpg
Бунгало в поместье Summerhill

        Главной гордостью каждой усадьбы был сад, чаще всего создаваемый женой хозяина бунгало. Типичный сад мог простираться на несколько гектаров и состоял из нескольких частей. Главная веранда дома выходила на опрятную лужайку, окруженную цветниками и зелеными кулисами из цветущих кустарников и деревьев. Каменные ступени вели гостей через цветущие арки на нижнюю террасу сада, где располагались теннисный корт и лужайка для крокета. Часть сада занимал огород с европейскими овощами, а часть - плодовый сад, где наряду с традиционными для шотландца яблонями и грушами росли манго и авокадо. Из английского сада посетители по извилистым пешеходным аллеям спускались вниз, через лесные поляны, к водяным каскадам и бассейну с фонтаном. Ниже мы предлагаем типичный план поместья плантатора.

0012.jpg

        Надо признать, что устройство настоящего английского сада требовало огромных усилий и терпения. Известно, что англичанам в трудолюбии не откажешь, если дело касается их собственного зеленого уголка. Однако плантаторы на новом месте столкнулись с непредвиденными трудностями. Возведение ограждений от набегов диких слонов на участки, борьба с местными сорняками и вредителями растений, выравнивание крутых склонов, террасирование, устройство дренажа, защита аллей и дорожек от частых дождей, вымывающих гравий, борьба с засухой, а также масса других сложностей требовали постоянной заботы о саде, тем более, если это был целый парк.
        Первейшей задачей хозяина было создание английской лужайки с ровным зеленым газоном. Выяснилось, что семена европейских трав чаще всего не подходят для тропиков, поэтому пришлось разыскивать местные аналоги, заменяющие английские сорта. Машин для стрижки травы на острове не знали, и весь необходимый садовый инвентарь завозился из Европы. Много сил уходило на вытравливание термитов и муравьев.

0004.jpg
Вид из бунгало в поместье Castlereagh

        Далее следовало устройство цветников. Зеленым фоном служили дикорастущие деревья с плотной листвой, благо таких деревьев и кустарников было в изобилии, а из цветущих растений сначала предпочтение отдавалось луковичным, а позднее колонисты стали разбираться и в местной тропической флоре. Формы цветников хозяева выбирали с таким расчетом, чтобы они ассоциировались с садами и парками Англии, знакомыми каждому колонисту с детства. Это были клумбы, круглые и овальные, миксбордеры, цветочные ленты, причем очень часто можно было встретить в цветнике причудливую смесь местных и импортированных растений. Например, в центре могла расти высокая агава, а вокруг нее по кругу группировались разноцветные колеусы, бегонии и калатеи.

0007.jpg
Сад поместья Тяньтинь. Названо по имени китайской деревни,
откуда британцами был впервые привезен чай на Цейлон.

        Цветник должен был сочетаться по цветовой гамме и высоте растений с мягкой зеленью стриженого газона, поэтому располагался либо по краям лужаек, либо вдоль дорожек сада, уводящих от центрального партера. Владельцы больших бунгало могли позволить себе целые цветочные ковры, чем чрезвычайно гордились. В условиях высокогорья, особенно в районе Нувара Элии, климатические условия позволяли, кроме того, выращивать в садах наряду с растениями жарких стран и те виды, которые были характерны для средних широт – настурции, бальзамины, пеларгонии, колокольчики, поповник. Эффектными компонентами сада являлись беседки, арки и перголы, увитые цветущими лианами, где хозяева сада могли уединиться с книгой.
        Важным элементом эстетики английского сада являются прогулочные дорожки и тропинки. Порой именно благодаря уникальному плану сети таких дорожек создается своеобразие сада, его отличие от других садов. В этом вопросе британцы - настоящие художники. На Цейлоне дожди идут почти каждый день, бывает, что и весьма сильные, поэтому вдоль дорожек обычно оборудовались сточные канавки, чтобы сохранить искусственное покрытие. Дождевую воду, кроме того, надо было куда-то отводить. Для этого в каждом саду существовали бассейны и водоемы. Поскольку рельеф местности часто имел уклон, то дорожки между собой соединялись каменными лестницами, но не парадными, как на итальянских виллах, а такими, что напоминали руины средневековых английских и шотландских замков. Очарование «полуразрушенных» ступеней восхищало посетителей, и такой прием также получил очень широкое распространение в колониальных садах. Элементы естественного рельефа подчеркивали разнообразные тематические каменистые сады: рокарии, альпийские сады, тенистые сады (моховый садик и сад древесных папоротников).
        Наряду с извилистыми тропинками, модными в среде плантаторов конца XIX столетия, стали появляться прямые широкие аллеи, так называемые авеню. Обычно такие аллеи обсаживались с обеих сторон растениями одного вида, что создавало необычайный эффект, особенно если это был парадный въезд в усадьбу. Каждая такая аллея получала какое-нибудь романтическое название – «Амхерстия-авеню», «Дорога золотого дождя», «Аллея бугенвиллеи». По примеру Ботанического сада в Перадении, многие плантаторы высаживали пальмовые аллеи, придавая тем самым своим садам тропический колорит.
        Чередованию закрытых и открытых пространств – характерному приему английского садоводства – помогали многочисленные водные устройства: ручьи, пруды, озера, бассейны. Рядом с водными сооружениями можно было увидеть романтические гроты и покрытые мхом скульптуры, напоминающие подлинные артефакты древнеиндуисткой архитектуры. Здесь можно было укрыться от полуденного зноя. Плодовый сад и овощной огород, как правило, располагались отдельно от прогулочной зоны. Отдельно также строились и оранжереи.
        В конце XIX, и особенно в начале XX века в Великобритании среди цветоводов-любителей были очень модны орхидеи. Коллекционеры орхидей могли за новый и неизвестный вид выложить порой целое состояние. Охотники за орхидеями отправлялись с туманного Альбиона во все концы света, чтобы добыть если уж не новый вид, то хотя бы орхидею необычной расцветки. Не отставали от британцев и колонисты. Во многих садах строились оранжереи и теплицы с орхидеями, особенно с гибридными видами, которые не росли на острове в диком виде. Здесь самые заветные мечты коллекционеров, а также селекционеров-любителей, могли осуществляться с завидной легкостью.

        Наконец, главную часть – дом (в цейлонском варианте – бунгало), как было принято в родовых имениях у себя на родине, плантаторы помещали в самом центре усадьбы, окружая его садом со всех сторон. Парадный вход располагался на востоке или на западе, в зависимости от направления муссонов в данном районе острова. Учитывая жару и аристократический стиль жизни плантаторов, у дома в тени деревьев всегда имелась открытая площадка для пикника, где стояли кресла-качалки, висели гамаки, а прислуга из местного сингальского населения разносила прохладительные напитки для гостей и хозяев. Открытые веранды выходили на центральную лужайку с площадкой для крокета или тенниса, а из окон открывался вид на далекие зеленые холмы и горы.

thotalagala-1 bungalow.jpg
Бунгало в поместье Thotalagala
0010.jpg
Типичный бунгало провинции Канди – Amunugama Walaawe.
Сейчас это гостиница Kandy House Hotel.

        Жизнь хозяев кокосовых и каучуковых плантаций в равнинной зоне Шри Ланки мало отличалась от жизни чайных магнатов горных и холмистых районов, которую мы описали выше. Разница состояла лишь в том, что на должности управляющих работали преимущественно ланкийцы, а, следовательно, европейских бунгало (и, соответственно, английских садов) на территории «сухой» зоны острова было меньше, чем в горах, да и жаркий климат здесь не способствовал их устройству.

0011.jpg
Типичный бунгало кокосового плантатора

        Прошло сто лет после описываемых событий, ко времени обретения независимости в 1948 году аристократы-плантаторы постарели, большинство из них возвратились в Великобританию. На их месте появились новые европейцы, а после 1970 года все чайные предприятия Шри Ланки и вовсе были национализированы. С тех пор черепица крыш бунгало сменилась рифленым железом, а лужайки и поля для крокета превращены в огороды и фруктовые сады. Так закончилась эпоха европейского колониального садоводства на острове. Однако многие бунгало, разбросанные по всей стране, в большинстве своем сохранились, и сейчас используются как отели для туристов, а некоторые из них выкуплены наследниками плантаторов «второй волны».

        Любопытны в связи с этим обнаруженные нами в Интернете воспоминания одного американского блоггера о нескольких днях, проведенных на Цейлоне в детстве. Выдержки из этих мемуаров мы решили поместить в этой главе.

        «Красивый бунгало на фотографии – это Гала Бунгалава (в переводе «Каменный бунгало»), где я жил с четырех лет в 1970 году с моими родителями и братом. Сейчас здание является частью университетского комплекса в Перадении. Этот двухэтажный дом когда-то принадлежал чайному плантатору. <…> Бунгало расположен у подножия горы Хантане, и только недавно я узнал, что имение было построено в 1939 году и принадлежало полковнику Томасу Йетсу Райту. Его жена самостоятельно спроектировала это здание, и надо сказать, очень удачно. Полковник Йетс в 1951 году опубликовал книгу «Цейлон 1889-1949 гг.», где он упоминает этот дом.

197090-The--mansion-0.jpg

        … Помню, по обе стороны от лестничных ступеней росли деревья франгипани, и эта аллея тянулась до самой дороги. Рядом с домом находился большой сад с прекрасными цветущими кустами и фонтаном. Чуть дальше аллеи была роща каких-то деревьев, а под одним из них – надгробие. Это надгробие является памятником любимой собаке полковника и госпожи Райт. В те детские годы я не знал, что могила принадлежит собаке, а думал, что здесь похоронен человек. Мне тогда было очень интересно, кто же это здесь лежит.

front3.jpg

        Наша семья жила в верхнем правом крыле бунгало. Верхнее левое крыло занимала другая семья, с которой мы позже подружились. На нижнем этаже находилась большая веранда, куда выходили все комнаты первого этажа. Этот дом произвел на меня огромное впечатление, несмотря на мой четырехлетний возраст. <…> Я до сих пор помню запах сырости, поскольку сквозь щели в потолке протекала вода во время дождя. В комнатах было много мышиного помета, и нам ничего не оставалось, как установить мышеловки сразу по приезде в этот дом. Ночью, когда мы забывали закрыть окна, к нам залетали летучие мыши.

living room.jpg

        Каждое крыло имело эркеры в передней части дома, а также был большой эркер на фасаде второго этажа с прекрасным видом на округу. Во всех номерах на втором этаже имелись камины, но мы никогда камин не использовали. Я даже думаю, что с самого первого дня эксплуатации здания ни один из этих каминов ни разу не видел живого огня. Наша детская спальня (моя и брата) была маленькой и не имела окон, поэтому, чтобы мы не пугались ночью, родители включали для нас тусклый зеленый ночник…

3761512359_da8e4b486b.jpg

        …Полы с темной полировкой в доме были очень красивы, особенно паркет в прихожей. На второй этаж вела деревянная лестница, стены также имели отделку из дерева.
        …Мне, ребенку, это бунгало казалось мистическим местом. Думаю, нам с братом очень повезло, что мы имели возможность там жить».

        Сегодня туристы и гости Шри Ланки, проезжая по стране, восторгаются ровными геометрическими полями зеленеющего риса (недаром главная каста на острове Говигама – рисоводы), стройными рощами кокосовых пальм, прозрачными лесами серебристых гевей и ровными рядами чайных кустов на склонах гор. Все три ботанических сада также производят на гостей острова неизгладимое впечатление. Все это – труд сингальских ботаников и садоводов, которые не только сохранили английские традиции, но и во многом продвинулись вперед. В последнее время даже появились частные сады, например древесный питомник Сэма Пофама в Дамбулле и фантазийный сад художника Лаки Сенанаяке «Диябубула».

        В 1963 году близ города Дамбулла британским морским офицером Сэмом Пофамом был заложен дендрарий, сначала как частная собственность, а затем для публичного посещения. Первоначально сад имел площадь чуть более 3 га, а в 1989 году его территория достигла 13,5 гектаров. Арборетум сегодня является собственностью государства, руководит им Джаянтхе Амарасингх.

Watte.jpg

        В саду собрано множество представителей местной древесной флоры – эбеновое дерево, бурута, палу, тамаринд, хеламба. Сам Пофам так говорил о собственном детище: «…более 70 видов вечнозеленых лиственных деревьев. Здесь их убежище, <…> они – потомки настоящих сухих джунглей, которые когда-то росли вокруг знаменитого пещерного храма в Дамбулле». Арборетум уникален тем, что он является единственным ботаническим собранием деревьев в сухой зоне Шри Ланки. Ежегодно здесь реализуются специально разработанные программы ботанических экскурсий для школьников и студентов. Дендрарий, кроме исследования отдельных древесных пород, также является центром изучения окружающей среды засушливой зоны острова. С этой целью в саду завели несколько пятнистых оленей.

Sam-Popham.jpg

        Сэм Пофам жил прямо в арборетуме, в коттедже, представленном на фото. В 2001 году он вышел на пенсию и возвратился на родину.

The-mud-cottage.jpg

        Авторство другого интересного сада принадлежит художнику, скульптору и ландшафтному архитектору Лаки Сенанаяке.
        Этот человек всю жизнь любил экспериментировать: с красками, глиной, формой. Различные новшества Сенанаяке пытался внедрить у себя в саду. Он так же, как и Пофам, живет в Дамбулле, то есть в засушливой зоне страны. Это кажется удивительным, но он смог вырастить у себя в саду такие виды тропических растений, которые в принципе не растут в сухом климате. Благодаря нескольким сообщающимся водоемам он создал уникальную мини-экосистему, где рядом с гевеями цветут тамаринды, а на виду у обезьян и зимородка плещутся рыбы и квакают лягушки.

 1_0.jpg

        По всей территории сада стоят скульптуры самого художника. Трудно себе представить, что когда в 1971 году художник впервые приехал в это место, здесь были только сельскохозяйственные угодья.

 2_0.jpg
Оригинальная скульптура Сенанаяке «Кабан»

        Лаки Сенанаяке – приверженец минимализма, свой дом он называет «хижиной». Здание действительно похоже скорее на шалаш, чем на дом. Правда, хозяин рядом с «хижиной» выстроил двухэтажный особняк для гостей, поскольку они не раз жаловались на огромное количество змей, живущих в саду. Но змеи, как и другие животные, хозяина не тревожат, он заботится о «мирном сосуществовании» всех видов живых существ у себя в саду.
        Результатом разнообразных экспериментов в саду стал дом из живой пальмы. Внутри домика, под крышей из гофрированного железа, спрятан запасной резервуар для воды.

 3_0.jpg
«Живой» дом из пальмы

        Художник Сенанаяке – большой чудак и оригинал. Одним из его пристрастий является музыка. По всей территории сада он развесил громкоговорители (одетые в бронированные чехлы от мародеров-обезьян), из которых постоянно звучит нечто между оперными ариями и музыкальными заставками к театру абсурда. Кроме того, у него есть уникальный свисток, которым он вызывает своих помощников, причем для каждого из них есть свой особый сигнал. Даже для своих близких знакомых Лаки – всегда загадка, поскольку непредсказуем. Тем не менее, сад художника действительно заслуживает внимания в ряду других садов Шри Ланки.


Лаки Сенанаяке

        В самой столице Коломбо частные сады за последние двадцать лет заметно сократились в размерах из-за интенсивного строительства нового жилья. Но их владельцы по-прежнему остаются страстными садовниками, они создают миниатюрные тропические пейзажи на своих крошечных участках. В предместьях столицы и в провинциальных городах, где еще есть возможность освоения больших участков под частное строительство, можно встретить прекрасные экзотические сады. Вокруг Негомбо, в частности, где проживает много католиков, работавших в Италии, возник целый городок новых остроконечных вилл с изумительными декоративными садами. Этот городок называют «Маленькой Сицилией».

        В отдаленных деревнях типичный сингальский дом за время колонизации не претерпел изменений: маленький одноэтажный бунгало с открытой верандой для отдыха окружен домашним садом, в котором растут фруктовые деревья и кустарники. Здесь же, на приусадебном участке, можно встретить специи и пряности, лекарственные растения. За домом, как правило, простирается рисовое поле. Такие деревенские хозяйства занимают сегодня 367 тысяч гектар, а рисовые поля – 780 тысяч гектар. Если сложить обе цифры, то получится, что типичные сельскохозяйственные угодья занимают 15% площади всей суши страны. Согласно историческим хроникам такой традиционный комплекс «дом – сад - рисовое поле» существует уже более 2000 лет. Порой «сад» в деревенском виде представлен всего 2-3 высокими деревьями, дающими тень. Бедность сегодня, так же как и сотни лет назад, не позволяет многим крестьянам иметь приличный садовый участок. Судя по всему, и в ближайшие десятилетия вряд ли что-нибудь изменится.