После Королевского Ботанического сада мы едем в горы. Наша цель – высокогорный город Нувара Элия (переводится с сингальского как «Город Света»), курортная столица Шри Ланки. Он расположен на высоте 1884 м над уровнем моря у подножия горы Пидуруталагала, высочайшего пика Шри-Ланки. Мягкий благоприятный климат (среднегодовая температура +15 - +20 градусов), живописные луга и долины, горные пейзажи – все это сделало Нувара Элию очень популярным курортом. "Апрельский сезон" в Нувара Элии начался более 150 лет назад, когда, спасаясь от жары в Коломбо, англичане выезжали сюда с семьями. С годами поездка в апреле стала традицией и, после ухода англичан, местные жители переняли этот обычай.
Сегодня основная масса туристов, посещающих Нувара Элию – это жители Индии. Несмотря на то, что в Индии тоже есть пляжи и немало мест для отдыха, состоятельные индийцы предпочитают отдыхать на Шри-Ланке из-за гораздо более мягкого по сравнению с Индией климата. Немаловажную роль также играет относительная чистота города и отсутствие скученности людей, чем грешат все курорты в Индии.
Сами ланкийцы, говорит наш гид, не путешествуют далеко. Как правило, они вообще не путешествуют из-за бедности и загруженности работой. Однако в Нувара Элию некоторые отправляются на выходные дни, особенно в праздники. Впрочем, если у сингальца появляются деньги, то он их скорее положит в банк – «для детей». Обычный житель Шри Ланки не думает о себе, он думает о детях. Если строит дом, то это для детей, зарабатывает – для детей. Мерой достатка является в первую очередь дом, точнее крыша над головой. Машина – в последнюю очередь, после обучения детей.
Поднимаемся по серпантину все выше и выше. Солнца уже давно нет. Почти все время накрапывает дождь. Вдоль дороги справа и слева – красивейшие горы, склоны которых засажены ровными рядами чая. Выше чайных плантаций – джунгли. Периодически открываются далекие виды, горные расщелины с речками, деревеньки с аккуратными огородами, а также изумительной красоты бесчисленные водопады. У дороги все чаще и чаще стали встречаться торговые лавки с овощами, а в них – совершенно забитого вида крестьяне (тамилы) с обреченными лицами. Мы так ни разу и не увидели, чтобы в этих придорожных лавках (точнее, сараях) кто-нибудь что-то покупал. Иногда местные жители просто выкладывают свой урожай у дороги, не заботясь о санитарии. Возле одного колоритного крестьянина мы остановились, чтобы сфотографировать его вместе с выращенными овощами, но не заметили в его глазах никакого удивления или любопытства: он был невозмутим и беззвучен, как статуя.
В другом месте мы также сделали остановку с целью фотосъемки. Возле небольшого водопада (который нас и привлек) стояла покосившаяся хибара с развешенными там и сям фруктами, а вокруг нее бегали дети под присмотром взрослых. Вид всех членов семьи внушал опасение, что здесь наверняка можно подхватить какую-нибудь заразную болезнь. К нам подбежала девочка лет восьми и стала нас в упор разглядывать. Стоило только ее сфотографировать, как она стала клянчить деньги: «Мани, мани!». К ней присоединилась еще одна такая же подружка, теперь уже в два голоса они требовали оплаты фотосессии. Напор этих маленьких попрошаек нас просто поверг в изумление. Мы позорно ретировались, даже не спросив красных бананов, которые собирались купить в этой лавке.
Наверное, нет человека, который бы не слышал о знаменитом цейлонском чае. Впервые чай был завезен на остров в 1824 году из Китая, а в 1839 году из Ассамы (Индия) и был испытан в Ботаническом Саду Перадении. Оказалось, что китайский сорт лучше приспособился к высокогорным районам Нувара Элии, а индийский хорошо адаптировался на равнинах острова. В 1867 г. шотландский плантатор Джеймс Тейлор впервые занялся выращиванием чая в коммерческих целях, засадив саженцами 80 га в районе Нувара Элии. Сейчас Шри-Ланка занимает третье место в мире по производству чая и первое по экспорту, обеспечивая около 25 % мирового спроса. За свои уникальные характеристики цейлонский чай признан лучшим в мире. Благодаря климатическим условиям местный чай обладает нежным вкусом и ароматом. Чай культивируется круглый год и выращивается на трех уровнях: до 600 м над уровнем моря в районах Балангоды, Ратнапуры, долины реки Келании и Галле, от 600 до 1200 м и выше 1200 м в районах вокруг Нувара Элии.
Сами ланкийцы ценят чай высокогорья. Этот чай не обладает той крепостью, которую любят русские, зато имеет превосходный золотистый цвет и необыкновенный аромат. Крепкий и очень черный по цвету чай получается в тех районах, которые расположены ближе к океану, но ланкийцы его не пьют. Они вообще, как мы заметили, пьют чай исключительно с молоком.
Собирать чай тоже целое искусство. Срываются только два-три верхних молодых листа, нижние остаются нетронутыми. Эти молодые листья должны быть еще нераскрытыми. Работают на сборе одни тамилки: норма на человека 1 корзина утром и 1 корзина вечером. Оплата – 2 доллара в день. В конце смены приемщик взвешивает каждую корзину прямо на поле при помощи допотопного безмена. Приемщик – обязательно мужчина, сборщицы – женщины.
Сборщицы обычно выходят на плантацию целой бригадой, рассыпаются по склонам и представляют довольно живописную картину: на руках и босых ногах нанизаны многочисленные серебряные браслеты, за спиной – глубокие корзины. Корзины держатся на длинных полосках ткани наподобие полотенец, которые опоясывают лоб работниц. Иногда сборщицы одеты еще и в накидки, похожие на мешки – от дождя. Одной рукой женщины очень быстро отщипывают молодые листья, собирая их в горсть другой руки, а когда горсть наполняется, не оборачиваясь, ловко забрасывают листья в корзину за спиной. Сбор листьев на одной делянке производится раз в две недели, в холодные месяцы – раз в три недели. Срок службы одного чайного куста 40-50 лет, но в ботанических садах мы встречали экземпляры, которым более 120 лет.
Есть чай, который стоит 370 долларов за килограмм, называется он «Золотые листья» («Golden Lips»). Другой сорт называется «Серебряные листья», его цена составляет 150-170 долларов за килограмм. Обычный черный чай стоит около 7 долларов, зеленый чай – 9 долларов за килограмм. Зеленый и черный чаи различаются способом обработки листьев. Зеленый чай собирают, сушат, обрабатывают паром, опять сушат, рубят и упаковывают. Черный чай, наряду с другими этапами, обязательно проходит процесс ферментации.
Мы приехали на чайную фабрику. Это посещение входит в экскурсионную программу. Дивное место! Глубоко внизу вьется горная речушка между холмами, верхушки гор скрываются в облаках, а сами склоны – люминесцентно зеленые от чая. Между чайными кустами на приличном расстоянии посажены редкие акации или манго. Сильно выделяясь своим ростом над бескрайним чайным морем, они создают эффект огромного парка. Когда же облака опускаются прямо на плантации, то клочки тумана, бродящие между акациями по склонам гор, рисуют фантастические картины какой-нибудь планеты «Шелезяка». Во всяком случае, ощущение неземного пейзажа очень острое.
Фабрика расположена на вершине одной из складчатых гор, а на самом обрыве устроен кафетерий для дегустации чая с белыми столиками под открытым небом. От восторга у нас захватило дыхание. Нас усадили за стол (правда, внутри самого кафе) и «в качестве наживки» преподнесли бесплатно по чашке чая. Очень вкусно, а главное – романтично. Кстати, надо отдать должное администрации, что и кафе, и магазин при нем отделаны по последнему слову дизайнерского искусства, все здесь явно рассчитано на туристов.
Рядом с торговым центром – фабрика в три этажа. Зашли на экскурсию. Гром ужасный. Машины невероятных размеров, стоящие в цехах, имеют более чем полувековой возраст. Девушка-экскурсовод повела нас на самый верх, в сушильный зал. Здесь собранный чай высыпают на ленту для сушки. На ленте помещается 2 тонны собранных свежих листьев, и 50 % влаги листья теряют именно здесь. Если чай собран во время дождя, эта первичная сушка длится 18 часов, если дождя нет, то 14 часов или меньше. Потом листья перемещают в машинный зал на первый этаж для повторной сушки и ферментации. Окончательная сушка производится в печи, где огонь поддерживается исключительно при помощи дров, иначе чай изменит вкус. Никакого газа, никакого электричества – только живой огонь. Весь чай с этой фабрики идет на экспорт.
Мы вернулись в магазин. Каких только видов чая здесь нет! Цены действительно хорошие, а упаковка поражает разнообразием: металлические баночки, мешочки тканевые, картонные фигурки в форме слона, деревянные сундучки. Мы выбрали «Оранж пекое» - тот, который пили на дегустации.
Едем дальше. Дорога взбирается наверх, и нас то и дело обгоняют целые автобусы, набитые молодыми парнями. Сегодня суббота, к тому же полнолуние, а значит, ланкийцы могут расслабиться и отдохнуть. При въезде в город очень много добротных, дорогих вилл. Прямых улиц практически нет, серпантин такой же, как и в горах. По нашей просьбе мы едем в городской парк Виктория, заложенный еще при англичанах.
Парк маленький, но изысканный. Такому парку может позавидовать любой наш, даже самый большой город, поскольку парк имеет много архитектурных и растительных «изюминок». Парк был назван в 1897 году в честь английской королевы Виктории, которая праздновала в этот год 60-летний юбилей своей коронации. Первоначально парк использовался как испытательная площадка для акклиматизации растений, завезенных из Англии, и являлся филиалом Ботанического сада Хакгала, расположенного в 4 км от Нувара Элии. Впоследствии, по мере расширения посадок, парк стал самостоятельным городским парком, и сегодня его площадь составляет 27 акров (примерно 11 га). 90% растений в парке – это растения, импортированные из других стран.
Центральная часть парка содержит несколько последовательных партеров: цветник, бассейн, водный каскад, французский розарий, несколько зеленых лужаек, а также детскую площадку. По периметру парка расположены посадки экзотических деревьев и кустарников со всего мира.
Парк имеет три входа, но каждый из них ведет к центральному круглому бассейну – доминанте парка. В центре бассейна – мраморный фонтан, почерневший от времени, а все водное пространство сплошь заполнено водяными лилиями, кувшинками и лотосами. Вокруг бассейна высажены агавы и цветущие бегонии. Время нашего посещения оказалось не самым удачным - некоторые однолетники уже отцвели, но и без них можно себе мысленно представить великолепие партера весной.
Прямо через парк по его периметру протекает небольшая речка Нану Ойя, которую дизайнеры заботливо превратили в водный каскад и отвели каналы-рукава. В каскаде также растут всевозможные водные растения, а благодаря каналам появилась возможность высадить влаголюбивые цветочные растения и деревья по периметру парка и в дальних точках. Так, например, появилась целая плантация белых кал, бамбуковая рощица и сад древовидных папоротников.
Поразительно то, что рядом с агавами и опунциями здесь растут камелии и абутилоны, космеи и настурции, кливии и соланумы. Огромных размеров каллистемоны имеют очень почтенный возраст. Две чилийские араукарии достигли высоты 20 м, а могучие секвойи создают таинственность в укромных уголках парка. Миксбордеры вдоль аллей составлены из колеусов, стробилантесов (Strobilanthes gossypinus), розмарина и кливии. Удивительное сочетание, - пожалуй, ни в одном парке мира не увидишь такого «несовместимого» с точки зрения географических условий соседства, как здесь, в районе Нувара Элии.
Нам показался интересным питомник-оранжерея с цветущими растениями: в нем мы обнаружили бальзамины разнообразных расцветок, бегонии, колладиумы, калатеи, герани и седумы. Все это было приготовлено, вероятно, к высадке в открытый грунт в парке. К оранжерее ведут с двух сторон трогательные аллейки, приглашающие посетителей полюбоваться цветами в горшках.
Гуляя по парку, мы, то в одном месте, то в другом вдруг замечали интересные композиции. Так на одном старом дереве увидели длинное бамбуковое кашпо, подвешенное прямо на ветвях, с двумя видами фиттонии – красной и зеленой. За пределами партера наткнулись на живописные арки, увитые цветущими лианами. Особенно удивила высота фуксии – больше трех метров. Здесь же в чисто английском стиле разместился еще один малый фонтан с беседкой из бугенвиллеи и орнаментальным садиком из колеусов.
Одна из арок, увитая плетистыми розами, выводит на небольшой розарий, по планировке напоминающий регулярные французские сады роз. Для роз, увы, не сезон, но сам факт их присутствия – нонсенс для тропической зоны экватора. В центре розария установлен бассейн в форме лотоса, что говорит о связи розы с буддийской традицией. В буддизме роза символизирует тройственную истину: знание, закон, путь.
Хорошо спланированный альпинарий, устроенный у края парка, засажен настурциями, космеями, шалфеем, мать-и-мачехой. И здесь же растут пуансеттия и монстера! Пуансеттия («рождественская звезда») - растение из бразильских лесов и весьма странно смотрится рядом с привычными глазу цветами средней полосы России. Впрочем, монстеры тоже в наших лесах не растут.
В одном из уголков парка устроен водный серпантин с островом по образцу английского сада Кью. На острове установлены японские каменные фонари и посажены несколько азалий, камелия и самшит. Видимо, это место символизирует японский сад. Конечно, японским садом эту композицию в полной мере назвать нельзя, но мы оценили тщание садовников, пытающихся разнообразить ландшафтный пейзаж парка.
Нельзя не сказать о пальмах и дендрологической коллекции. Пихты, ели, сосны и можжевельники чувствуют себя здесь гораздо лучше, чем в Королевском Ботаническом саду Перадения. Из лиственных мы заметили дубы, манго, знаменитое дерево на, разнообразные фикусы и альбиции. В парке растет дуб, посаженный наследником престола Германии в конце 19 века. Пальмы же посажены таким образом, чтобы отделить границу партера от высоких кулис хвойных деревьев, и на фоне темно-зеленой хвои они очень выгодно смотрятся.
Пройдя до конца парка и развернувшись в обратную сторону, мы увидели, что русло речки Нану Ойя поворачивает вместе с нами и, уже в свободном своем течении, орошает древесную часть парка. Через речку перекинут изящный мостик. В тени деревьев растут дикие орхидеи, среди которых своей высотой выделялась камбрия.
Самая шумная часть парка – детская площадка. Сегодня суббота, и на площадке много детей с родителями. Для детей оборудованы качели, горки, карусель, лесенки. Детская территория отделена от остальной части парка небольшим ограждением, но внутри самой площадки тоже растут буксусы и можжевельники, подстриженные в форме зверей и игрушек.
Парк Виктория знаменит в среде орнитологов. Именно через парк пролегают пути миграции птиц, летящих с Гималаев на острова Тихого океана, и в этом месте они нередко набираются сил перед дальнейшим перелетом. Некоторые европейцы специально едут в Нувара Элию, чтобы повидать кашмирскую мухоловку, чешуйчатого дрозда или молящегося дрозда, индийского голубого робина. Мы, увы, никаких птиц за время пребывания в парке не увидели, видимо было слишком шумно.
Начинало смеркаться, и парк пришлось покинуть. Наш отель, как оказалось, находится в самой высокой части города, и вечером перед ужином мы еще успели насладиться видом на горы, на долину с удивительно ровными рядами посадок овощей на усадебных участках местных крестьян.
Вместе с нами в отель заселились около трех десятков молодых парней, обогнавших нас по дороге в Нувара Элию. Мадуре нам сообщил, что это работники швейной фабрики из Канди приехали погулять на полнолуние – законный государственный выходной. Всю ночь ланкийцы в фойе отеля гуляли, танцевали и пели под магнитофон, из которого гремела ланкийская эстрадная музыка. И главное - ни одной женщины! Кстати, персонал отеля – тоже исключительно мужчины.
Наутро за завтраком никого из фабричных рабочих не было. Тишина стояла гробовая. Появился наш Мадуре, который, как мы еще вечером заметили, присоединился к веселой компании. На вопрос, как самочувствие (имея в виду больную голову), он ответил – нормально. Пили, говорит, только чай с молоком. Ой, ли?!
Вышли на улицу – солнце! После вчерашней пасмурной погоды утро показалось праздничным (а для ланкийцев так оно и было). Сегодня мы никуда не спешим, поскольку отказались от дальней поездки в национальный парк Ялла, решив побывать подольше в Ботаническом саду Хакгала и посмотреть город. К тому же посчитали, что наш водитель, опасающийся за свою машину, просто уморит нас своей медленной ездой, и было еще подозрение, что мы туда попадем затемно и мало что увидим. Мадуре только обрадовался, узнав, что никуда ехать за тридевять земель не надо. Ну, и слава Богу!