В гости к демону (Ботанический сад Хакгала)

        Давным давно на острове Цейлон правил король Равана. У него была сестра, которой очень нравился Рама, живший в Индии, но Рама не отвечал ей взаимностью. Мало того, устав от настойчивых притязаний девушки, Рама однажды в пылу гнева отрезал ей кривой нос. Узнав об этом, Равана решил отомстить Раме. Он был не только могущественным королем, но и демоном. Тайно прокравшись в Индию, он выкрал жену Рамы, прекрасную девушку Ситу, и спрятал ее в одном из своих садов на Цейлоне. Это место называлось Хакгала. Оно находилось высоко в горах, куда ни один человек не мог добраться. Только король Равана, обладая сверхъестественными способностями, мог прилетать в свой сад удовольствий и прогуливаться там, в тени зеленой листвы и райских цветов. Чтобы спасти свою жену, Рама решил сразиться с демоном Раваной. Так гласит легенда о сказочном месте Хакгала на острове Цейлон из древнеиндийского эпоса «Рамаяна». И поныне многие ланкийцы называют это место Ситайя – по имени Ситы.

        Мы покинули свою гостиницу и поспешили в легендарный сад, чтобы успеть насладиться этим чудом природы до появления основной массы посетителей. Ботанический сад Хакгала – второй по величине ботанический сад в Шри Ланке. Он занимает площадь 27 га и расположен на живописном холме в 4 км от города Нувара Элия на высоте около 1700 метров над уровнем моря. Этот высокогорный район острова характеризуется достаточно прохладной температурой (среднегодовая температура 15,8 градусов) и высокой влажностью. Уровень осадков здесь такой же, как и в среднем по стране – 2300-2500 мм в год, но, благодаря невысокой температуре, здесь установился уникальный для тропических широт микроклимат. Это дало возможность собрать в ботаническом саду Хакгала такие декоративные растения, которые не смогли бы расти ни в одном из других ботанических садов не только Цейлона, но и всей Южной и Юго-Восточной Азии.

        Настоящий ботанический сад был основан в 1860 году видным английским ботаником доктором Туэйтсом, который в то время был директором Королевского Ботанического сада близ города Канди. Сад Хакгала первоначально задумывался как экспериментальная площадка по разведению чинчоны, из коры которой добывалось сырье для производства хинина. Хинин – средство борьбы против малярии. Сегодня об этом как-то не принято говорить, но английские колонизаторы действительно пытались «выжать» все возможное из своих южных колоний. В конце XIX - начале XX веков, перебив большую часть диких животных на Цейлоне, британские бизнесмены обратили свои взоры на производство кофе, для чего были выжжены и вырублены значительные площади реликтовых лесов на острове. После неудавшихся попыток с этой культурой (большая часть плантаций была поражена грибком), их внимание было сосредоточено на разведении чая, но в течение короткого периода (примерно 20 лет) очень прибыльным считалось производство хинина.
        Родина чинчоны – Южная Америка, и кора этого дерева завозилась долгое время в Европу из районов Амазонки. В 1859 году некоему Клементсу Маркхэму было поручено отправиться в Южную Америку и доставить семена чинчоны в Индию. Сначала эксперименты были проведены в южных штатах Индии, но очень скоро выбор пал на горную область Хакгала на острове Цейлон. Таким образом, по предложению Туэйтса, здесь в 1860 году был заложен питомник. Эксперимент оказался настолько удачным, что к 1880 году Великобритания контролировала ¾ мирового производства хинина.
        Затем наступила эра разведения чая, и вновь началось лихорадочное освоение лесных территорий. Не избежал этой участи и горный массив Хакгала, поскольку выяснилось, что из-за высокой влажности чинчона со временем страдает корневой гнилью и погибает. Чай заменил и кофе, и чинчону, но с 1882 года, благодаря новому директору сада Уильяму Ноку, в Хакгале начались посадки и акклиматизация различных растений со всего мира. Так постепенно сад стал приобретать черты ботанического, и сегодня это место – одно из уникальных по своей насыщенности растительными экзотами и красоте ландшафта.

        Итак, в 8 утра мы уже были у центрального входа. Экскурсоводов по саду, как оказалось, не существует вообще, поэтому, положившись на удачу и собственный опыт посещения садов и парков, мы двинулись по дороге, ведущей в сад. Надо отдать должное дизайнерам, имена которых так и остались для нас неизвестными, сад выгодно выделяется из всех своих ботанических собратьев в Шри Ланке по пейзажному разнообразию и умелому архитектурному построению композиций. Уже при входе мы обратили внимание на интересную планировку склона вдоль центральной дороги. Слева от нас был сплошной массив топиарных стрижек, а справа от входа поражал четкий ритм, созданный отдельно посаженными на гребне склона высокими кустарниками. Композиция имела законченный вид и выглядела весьма необычно для ланкийского понимания ценности сада. Мы уже привыкли к тому, что главным достоянием здесь считается богатство флоры, а как это богатство представлено, не имеет особого значения. Но здесь уже с первых шагов мы почувствовали нечто необычное. Возможно, причиной тому было дыхание демона Раваны.

      У входа рос огромных размеров каллистемон, за ним на обширной наклонной плоскости располагались азалии всевозможных расцветок, а завершали эту экзотическую композицию камелии, каждая их которых достигала пятиметровой высоты. Пространство между камелиями заполняли остроугольные формы хвойных растений. По склону тянулся метров на 100 дугообразный миксбордер, отгороженный от дороги широкой полосой стриженого кустарника. Парадный вход произвел на нас ошеломляющее впечатление. Учитывая, что подпорные стены тоже были оформлены различными ползучими и апмельными растениями, мы оценили торжественное приглашение к путешествию по странам и континентам. Правда, отсутствовал план сада, по которому мы надеялись сориентироваться при посещении этого райского уголка. План мы нашли позже, в центральной парадной части сада. А сначала, не зная маршрута, мы двигались по интуиции.

        Дорожка, обсаженная с одной стороны мимозой, а с другой – кливией, уводила нас все выше и выше по крутому склону через густой «лес». В конце концов, мы вышли на ровное место. Здесь нам встретился небольшой садик лекарственных растений, где основное место в экспозиции было отдано алоэ. Похоже, участок был в стадии реконструкции. Однако и здесь порадовал дизайнерский подход к оформлению посадок. Сад имеет два ярко выраженных яруса. На нижней площадке грамотно выставлен вертикальный акцент и удачно спланирована видовая точка, с которой хорошо просматривалась общая геометрия участка. Верхняя терраса соединялась с нижней каменной лестницей и представляла собой строгие прямоугольники, засаженные лекарственными кустарниками.

        Зашел разговор с нашим постоянным гидом Мадуре о лечении местного населения. Вообще, лечением населения на острове, как мы поняли, занимаются все, кому не лень: врачи с образованием, шаманы, астрологи, танцовщики, специалисты по аюрведе, сами члены семьи. Причем, первоочередное внимание уделяется мистической природе болезни, научная медицина редко принимается в расчет. Причиной болезни, согласно традиционным представлениям, может быть даже «недоброжелательная» планета либо неблагоприятное сочетание небесных тел. Если, читая гороскоп пострадавшего, астролог выясняет, что недуг связан с «гневом планеты», назначается обряд бали, призванный задобрить ее. Обряд этот проводит балиадура в точном соответствии с предписаниями астролога и с соблюдением всех правил, указанных в специальных сочинениях. Обряд сопровождается заклинаниями, магическими танцами и завершается жертвоприношением. Одновременно принимаются меры, чтобы умилостивить и демонов. Если же устанавливается, что болезнь вызвана исключительно злой волей демонов, то устраивается церемония товил, преследующая цель узнать кто из них наслал болезнь, и откупиться от нее.
        Некоторые люди специально обращаются к шаманам, чтобы наслать болезнь или произвести заговор на неудачу врагу. Что делать в таких случаях? Мадуре говорит буквально следующее: «Тогда вот они идут к шамана, и они говорят такой и такой сделал вот такой. Надо из такой мероприятия делать, чтобы забыть эта». Рассказ гида мало что поясняет, тем более на «такой такой язык». Мы включаем собственное воображение и достраиваем объяснение экскурсовода собственными фантазиями.

        Следующий участок сада захватил наше внимание целиком. Это был каменный сад. Поросшие мхом валуны в изумительном беспорядке занимали край поляны, неглубокие впадины между ними были заполнены водой, сплошь покрытой лилиями и лотосами. Каких только растений в этом «рокарии» не было! Самое поразительное, что здесь росли одинаково пышно и кактусы, и сансевьера, и ромашки с незабудками, и калатеи, и пуансеттии. Такого сочетания «несочетаемых» растений в открытом грунте мы не встречали нигде. Каждая травка, попавшая в это место, чувствовала себя, будто она на своей родине. Возникало ощущение, что тут, действительно, без демонической силы не обошлось.

        Рокарий контрастировал с двумя прудиками на открытом пространстве, один пруд имел форму сердца. Каменный сад занимал добрую половину поляны, постепенно сужаясь. Сверху он был похож на полуспираль или гигантскую запятую, а высота растений постепенно, от центра к хвосту «запятой», сходила на нет. Длина рокария была метров 70, соответственно и цветник между камнями был обширен.

        Довольно долго пробыв в каменном саду, мы снова пошли по тропе, которая уводила нас все выше и выше. Пройдя сквозь густые посадки тропических деревьев, мы очутились в японском саду. Вход оформлен живописным деревянным мостиком, который, казалось, вот-вот развалится. Центральное место отводилось горному ручью, ниспадавшему каскадом. Этот ручей начинался где-то высоко наверху, а заканчивался в рокарии. По краю ручья среди камней росли древовидные папоротники вперемежку с азалиями. Сад выглядел аскетично и напоминал жилище японского самурая без мебели. Из малых архитектурных форм мы отметили скромную стилизованную беседку и каменный фонарь. Необычным элементом выглядел диковинный чайник, водруженный на постамент. Его размеры были в рост человека. Он венчал нижнюю часть композиции и символизировал границу между японским садом и садом старых чайных кустов, которые сохранились со времен «чайной лихорадки» в период британского владычества. Очевидно, по замыслу авторов, он должен был выполнять роль фонтана, но воды на момент нашего посещения в нем не было. Зато очень хорош был каменный стилизованный колодец, расположившийся под огромным раскидистым папоротником. Водный поток закручивался по спирали и, образуя в центре колодца белый пенный цветок, медленно переливался в ручей.

        Несколько десятков метров наверх – и мы в царстве фикусов и гигантских крипотомерий. Таинственное место. Стволы некоторых деревьев были закручены так, будто невидимый богатырь пробовал здесь свою силу. Вспучивались из земли сплетенные корни, огромные стволы, наклонившись почти параллельно земле, преграждали нам путь.

       Тут выглянуло солнце, и мы надивились игре теней на изумрудной траве. Преодолев еще два шатких мостика, мы оказались у дикого пруда, вокруг которого расположилась роща австралийских и североамериканских сосен, называемых в Шри Ланке «конским хвостом». Весь арборетум напоминал какой-то сказочный лес. Наконец мы достигли верхней границы территории, и, вздохнув с сожалением, что сад закончился, стали спускаться вниз. Мимо террасного садика с ароматными растениями, оказавшегося в довольно запущенном состоянии, мы вышли к центральной парадной части ботанического сада.

        Партер террасирован в три яруса. Первая остановка – дом куратора сада. Как мы поняли, это и жилище куратора, и минисад, и питомник цветочной рассады. Очень симпатично был оформлен цветами двор куратора. Ниже домика – многочисленные цветники, оформленные разными способами: клумбы, арабески, рабатки. Самый большой цветник выполнен в виде миксбордера, который обрамляет нижнюю террасу в форме синусоиды длиной более 100 м. И снова мы здесь увидели растения всех широт земного шара, от милых русскому сердцу колокольчиков и бархатцев до экзотических пуансеттий и бромелиевых. Местами этот миксбордер был выполнен в стиле рокария. Понравилась композиция, устроенная в огромной коряге. Недалеко от дома куратора – магазин по реализации растений и рассады. Хотя мы и не прочь были что-нибудь купить для дома, но вывезти эти растения за границу проблематично. Оформление разрешений и санитарных сопроводительных бумаг заняло бы не один день, а их у нас и так было немного. Поэтому мы ограничились только фотографированием.

        Средняя терраса заполнена тремя разными по дизайну розариями. Розарий для областей в районе экватора – нонсенс, и, тем не менее, розы здесь чувствуют себя прекрасно. Более 100 сортов роз, в основном английской селекции, размещено в ландшафтном стиле: тут можно увидеть перголы, беседки и арки с плетистыми розами, высокие живые изгороди из парковых роз, геометрический регулярный розовый сад на французский манер. Пик цветения роз на острове Цейлон приходится на апрель-май, но и в ноябре некоторые сорта радовали глаз яркими красками. Местные жители и приезжие, которые ко времени нашего посещения розария (около 11 часов утра) заполонили весь сад, наибольшее внимание уделяли именно розам, ведь в Шри Ланке их больше нигде не встретишь. Как мы ни старались, но в поле объектива все время попадали люди.

        Следующий интересный объект – теплица. В центре маленькой теплицы – величественно раскинулся огромный плющ, поднятый на опору и направленный в разные стороны под потолком. В подвесных деревянных кашпо в форме бревен размещена коллекция седумов и суккулентов. Свисая из подвесных контейнеров длинными гирляндами, они выглядели, как инопланетные ампельные растения. Нижняя часть оранжереи заполнена бегониями, бальзаминами, геранями и фиалками в глиняных горшках. Забавно было наблюдать, с каким интересом ланкийцы рассматривают такие привычные для нас цветы средней полосы. Наверное, и мы также выглядим смешно, когда поражаемся цейлонским «сорнякам».

        Из теплицы наш путь лежал через английский парк в сад папоротников. Снова, как и в ботанических садах Хенаратгода и Перадения, парк представлял собой образец восточного понимания английской свободной планировки. Тут тебе и дубы, и гималайские кедры, и хвойные деревья из Австралии, Японии и Бермудских островов. Рядом с орхидным деревом можно увидеть мексиканскую агаву. Кстати, молодежь, мы заметили, на листьях агавы вырезает свои имена, типа «здесь были Петя и Маша». Ну, точь-в-точь как у нас, только не на камнях и стенах, а на растениях. По парку расставлены стилизованные под пагоды беседки. Все пространство было залито солнцем, а на заднем плане возвышалась гора Ува. Все это напомнило Воронцовский парк с его видами на Ай-Петри. Во всяком случае, очень похоже.

      Сад папоротников фантастичен. В густой тени леса протекал ручей, через него перекинуты деревянные мостки, а вокруг буйствовали всевозможные папоротники, преимущественно древовидные. Дополняли пейзаж бородатые обезьяны, рассевшиеся по веткам деревьев. Мы окунулись во времена первобытные, снова невольно ощутив себя участниками легенды о саде демона Раваны. Здесь не было посетителей, поэтому ассоциация вполне соответствовала месту и настроению. Возможно, помогали восприятию два соседних участка – небольшой прудик в форме очертаний острова Цейлон и сад луковичных растений. Они были безлюдны. Очень хотелось задержаться в этом затерянном мире. Мы немного посидели на лавочке, полюбовались видами, даже увидели синюю птицу, прилетевшую к нам в эту тишину.

        На обратном пути мы зашли в южную часть сада. Здесь интересен был только цветник из серебристо-голубых ковровых растений, напоминающий мифологическую птицу Гаруду, да странный для глаза европейца миксбордер из эуфорбии. Четыре часа пролетели незаметно. В дополнение, пока мы ехали на осмотр города Нувара Элия, наш гид Мадуре поведал еще одну легенду из «Рамаяны».
        В ходе войны между Рамой и демоном Раваной был тяжело ранен брат Рамы. В Индии в это время жил известный аюрведический врач, звали его Дивака. Тот пообещал вылечить брата, если Рама добудет некоторые растения, которые растут только в Гималаях. Задача эта была поручена крылатому царю обезьян Хануману. Прилетев в Гималаи, Хануман забыл, какие именно растения нужны для лечения. Поэтому, не долго думая, Хануман, будучи одним из богов, вырвал кусок гималайской земли, закрутил ее в свой хвост и полетел обратно. По дороге часть земли упала. В Шри Ланке есть три особо почитаемых местными жителями места, где, якобы, Хануман уронил священную землю. Одно из них – район Хакгала. Это еще одна из версий происхождения растительности в этой части острова.

        Чтобы сделать свой рассказ более убедительным, Мадуре попросил остановиться у одного их индийских храмов по дороге между ботаническим садом Хакгала и городом Нувара Элия. Поскольку Мадуре буддист, он не пошел в индуистский храм, предоставив нам прогуляться самостоятельно. Очень красивое место. Храм расположен у подножья горы, вдоль которой течет горная река. В этом месте она образует небольшое озеро. Из рассказа добровольного экскурсовода-шиваита, который тут же привязался к нам с целью подзаработать, мы узнали, что именно здесь когда-то происходила решающая битва между Рамой и демоном Раваной. Теперь водопад носит имя Раваны, а озеро – имя Ситы, из-за которой и разгорелась война богов. В доказательство шиваит уверенно указал на углубления в скале, похожие на след огромной обезьяны: «Хануман!». При чем здесь Хануман, мы не поняли, но на скале действительно сидели с десяток обезьян, которые были живым комментарием к словам нашего провожатого.

       Расплатившись за «рассказ», мы пошли в машину. Наш дальнейший путь лежал в «Город Света» - Нувара Элия.