Душа русской эмиграции в Братиславе

        Вера Николаевна Крюковская. Это имя не упоминается ни в исторических хрониках, ни в воспоминаниях ее современников, а вместе с тем именно она в 1940-1950-х годах была душой, сердцем русской эмиграции в Братиславе, да, пожалуй, и во всей Словакии. Ее дом многие годы был центром культурного и общечеловеческого взаимопритяжения всех русских людей, оказавшихся не по своей воле на чужбине. Моя бабушка, Елена Сергеевна Арбатская, тоже в эти годы жила в Братиславе, хорошо ее знала и часто обращалась к ней за помощью. Этим очерком я хочу отдать дань уважения этой замечательной женщине, с именем которой связаны неизвестные широкому кругу читателей страницы русской истории за рубежом. Выражаю огромную благодарность Елене Липской, хранившей все эти годы документы и материалы о жизни В.Н.Крюковской и разрешившей использовать свой архив для публикации.

        Вера Николаевна, в девичестве Хомякова, родилась 3 июня 1893 года в Троицке, (ныне Челябинская область). Семья Хомяковых была большая, из мещан. Отец - мельник, у него была своя водяная мельница. В семье кроме Веры были сестры Нина, Мария, Валентина, Елена и братья Сергей и Александр.

Дом Хомяковых в Троицке. Конец XIX в. Архив Е.Липской

        Надо отдать должное отцу Веры, - он смог дать всем своим семерым детям высшее образование, что для того времени было очень непросто. Веру определили в 1913 году, как и ранее двух ее старших сестер, на Петроградские Высшие женские (Бестужевские) курсы. Поступила она на историко-филологический факультет, отделение русской литературы.

«Бестужевка» - литератор Вера Хомякова. 1915 г. Архив Е.Липской

        В те годы вместе с Верой Хомяковой учились: Анна Александровна Караваева (будущая писательница, лауреат Сталинской премии), Елена Михайловна Тагер (писательница, поэтесса, член Союза писателей, репрессирована и трижды побывала в ссылке), Стефанида Дмитриевна Руднева (педагог, искусствовед, художественный руководитель студии музыкального движения «Гептахор» в Петрограде). Историю на курсах преподавал профессор Е.В.Аничков (автор книги «Язычество и Древняя Русь»), астрономию – О.А.Баклунд (основатель обсерваторий в Одессе, Николаеве и Симеизе), историю литературы – С.А.Венгеров (автор множества монографий о русских писателях), историю немецкой литературы – профессор Ф.А.Браун, лингвистику – ректор Бестужевских курсов С.К.Булич. И это далеко не полный список выдающихся личностей, преподававших на Бестужевских курсах.
        Таким образом, Вера Хомякова получила прекрасное образование, окончив курсы в 1917 году.

Студенческий билет Веры Николаевны Хомяковой. Архив Е.Липской

        Вернувшись на некоторое время домой в Троицк, Вера Николаевна отправляется в Иркутск на работу в местную школу. Здесь она познакомилась и подружилась со своей тезкой, Верой Федоровной. Началась революция, а затем гражданская война. В 1919 году в Иркутске обосновался чехословацкий военный корпус. Здесь Вера Николаевна и познакомилась с военным атташе Чехословакии Йозефом Мирославом Орсагом. 9 октября сыграли свадьбу. Жениху было 37 лет, невесте – 25. А через два месяца, 8 декабря, и ее подруга Вера Федоровна вышла замуж за полковника румынского легионерского корпуса Эдуарда Кадлеца.

        В декабре, в одном из эшелонов, в которых эвакуировался корпус чехословацкой армии, отправились до Хабаровска и семьи Орсагов и Кадлецов. Вместе они прибыли в Японию, а оттуда морским путем добрались до Братиславы.

Эдуард Вячеславович Кадлец и Вера Федоровна. Иркутск. 8 декабря 1919 г.

        Несколько слов о судьбе семьи Кадлецовых (как принято писать по-словацки). После длительного путешествия супруги поселились в здании теперешней картинной галереи на набережной. Там тогда были казармы гвардейского полка. Поскольку муж был в чине полковника, они жили в расположении полка. Потом им дали квартиру в вагончике. Наконец, Кадлецовы переехали в Брно, где и прожили до конца своих дней.

        Эдуард Кадлец был заядлым охотником, а поскольку имел высокий чин, мог себе позволить ездить в Африку на охоту. В их семье было очень много африканских сувениров. В отставку Кадлец вышел в звании генерала армии.

        Вера Николаевна и Вера Федоровна много лет поддерживали дружеские отношения, часто бывали друга у друга в гостях.

Семья Кадлецовых на 25-летие свадьбы. Брно. 28 декабря 1944 г.

        Орсаги прибыли в Братиславу в тот же день, что и Кадлецы – 20 октября 1920 года.

Вера Николаевна Орсаг

Иозеф Мирослав и Вера Николаевна Орсаг с Алешей, братом Елены Липской

        Веру Николаевну к эмигрантам в полной мере отнести нельзя: она была как-никак женой гражданина Чехословакии. Однако очень многие русские беженцы обосновались в этой стране, и надо отдать должное президенту Т.Г.Масарику, - он предоставил выходцам из России возможность не только получить образование, но и найти достойную работу. Центром эмиграции в Чехословакии была Прага, поскольку именно там были сосредоточены высшие учебные заведения. На многих факультетах стали преподавать русские профессора. В Словакии вузов было мало, поэтому здесь русское эмигрантское сообщество было относительно малочисленно, - по оценкам специалистов численность русских, живших в период между двумя мировыми войнами, колебалось от 1500 до 3000 человек. Однако и они сыграли немалую роль в развитии этой страны.

        Как и во всех крупных центрах «Зарубежной России» (Париж, Прага, Берлин, Белград), в Братиславе стали создаваться русские общества, где поддерживался дух русского национального самосознания, сохранялись культурные и религиозные обычаи, оказывалась различного рода помощь. Уже в 1920 году был основан «Русский кружок в Братиславе». Он носил преимущественно культурный характер, и его целью было развитие словацко-чешско-русских взаимосвязей. В 1926 году возник братиславский филиал пражского Галлиполийского объединения. Позднее, в 1931 году было основано Общество русских инженеров и техников в Чехословакии с филиалом в Братиславе, в 1932 году – «Русский клуб» и «Русская беседа», различные молодежные и казацкие общества.

        Веру Николаевну интересовало всё, что касалось России. Еще в годы учебы в Петербурге, совпавшие с Первой мировой войной, она окунулась в широкомасштабное движение по оказанию помощи раненым воинам в госпиталях. Вместе с другими девушками, обучающимися на Бестужевсих курсах, она по вечерам после учебы подрабатывала сестрой милосердия, и эта самоотверженная работа на всю последующую жизнь стала необходимостью для Веры Николаевны.

        С первых дней пребывания в Братиславе, видя неустроенность и страшную нищету большинства русских беженцев, она целиком отдалась делу милосердия и благотворительности. Приведу только один факт. По ее инициативе вместе с мужем они усыновили двух подростков-сирот, Жоржа Синицына и сына умершего русского полковника Шуру Вальницкого. Что касается участия в русских обществах, то Вера Николаевна не любила подобные мероприятия и старалась поддерживать контакты с русскими эмигрантами вне официальных объединений.

        В 1920-х годах единственной связью с родиной оставались письма. Очень скучая по родным, она однажды написала в Троицк, чтобы кто-нибудь из семьи приехал к ней, хотя бы в гости. На семейном совете приняли решение отправить к сестре младшую дочь, Валентину, которой исполнилось к тому времени всего 16 лет. Другие сестры были уже замужем, да и братья были заняты.

        Для Валентины эта была не только первый выезд за рубеж, но и вообще первый выезд из Троицка. Через Польшу в закрытом вагоне она приехала в Берлин, там ее встретил чехословацкий атташе, поскольку Вера Николаевна была замужем за большой военной «шишкой». Вера Николаевна устроила Валю на какие-то курсы, а потом познакомила ее с Феодосием Сергеевичем Четвериковым, сыном отца Сергия Четверикова, за которого она и вышла замуж в 1929 году. После 1929 года возврата в СССР уже не было, поэтому Валентина осталась в Чехословакии.

Свадьба Четвериковых в 1929 г. Верхний ряд слева направо: Жорж Синицын, брат И.Орсага, Сергей Четвериков (брат жениха), врач Чаусов, Валентина Хомякова (невеста), Феодосий Четвериков (жених), неизвестная женщина, генерал Э.Кадлец. Второй ряд слева направо: И.Орсаг, Ольга (дочь о.Сергия), о.Сергий Четвериков, неизв. женщина, Вера Федоровна Кадлец, неизв. женщина. Нижний ряд: Таня Мигал, Шура Четверикова (дочь о.Сергия), Вера Николаевна Орсаг, Вера Мигал (девочка), неизв. женщина, Шура Вальницкий.

        В 1939 году от рака внезапно умирает Йозеф Орсаг. К сожалению, о жизни Веры Николаевны до 1950-х годов известно очень мало. Сохранились лишь некоторые документы, проливающие свет на те события, которые ей довелось пережить. В1940-1942 годах она преподавала русский язык в Институте социальных и культурных услуг в Братиславе.

        В 1942 году Вера Николаевна вторично выходит замуж за русского инженера Николая Васильевича Крюковского. Однако счастье ее было недолгим: в 1945 году, после освобождения Братиславы мужа забрали представители СМЕРШа. В семейном архиве Е.Липской каким-то чудом сохранился протокол обыска в квартире Крюковских.

Протокол обыска на квартире Крюковских 26 июня 1945 г.

9 июля 1942 г. День свадьбы Крюковских

Сидят Феодосий Сергеевич Четвериков и Вера Николаевна Крюковская.
За ними: Жорж Синицын и Николай Васильевич Крюковский

        Два года Вера Николаевна жила в ожидании возвращения мужа. В 1947 г., получив от него весточку из Новосибирска, она писала:
       «Хочется тебе, родной, более или менее по порядку вспомнить и рассказать, как мы живем без тебя. Конечно, больше всего мучит материальный вопрос нашей жизни. Жалованья никому из уехавших не платят, так что приходится существовать своими силами. Господь милосердный все устраивает и не оставляет меня, несчастную! Сначала существовала уроками, а в конце июля меня пригласили на месячный курс русского языка для учителей, преподавателей и директоров школ. Слушателей набралось 160 человек, помощницами мне дали Лупандину, Вакир и Бондаренко. Курсы со стороны правительства были организованы очень остроумно: каждый из учащихся за то, что учится, получал еще 100 к. в день.
        Понятно, больше всего мучит неизвестность и угрызения совести за тебя… Надо было какой угодно ценой избежать этих непосильных мук и страданий. А твоя невиновность и непричастность ни к чему политическому еще увеличивают горе, заставляют больше мучиться и бичевать себя за свою доверчивую наивность. Какая же твердая вера была, что придут свои, которые сумеют отличить правых от виноватых, сумеют во всем разобраться. Разве на всех вас по первому взгляду не написано, что вы не преступники?».

        Надо отметить, что многие русские эмигранты, опасаясь репрессий со стороны Советов, в 1945 году уехали на Запад, в город Пассау. Там были довольно долго лагеря для беженцев, даже гимназии открылись. Из Пассау они разъехались по всему миру. Перед приходом Красной армии в Братиславе служил священник отец Михаил. Он нагнетал тяжелую атмосферу, предупреждал о возможных преследованиях, так что много верующих поддалось его влиянию. И действительно: те, кто остались, пострадали. Забрали Липского, Крюковского, Лупандина.

        После ареста мужа Веру Николаевну переселили из большой квартиры в маленькую. В 1948 году пришло сообщение о смерти Крюковского. Ничего не оставалось, как начинать устраивать свою жизнь без любимого человека.

        Вера Николаевна преподавала полный курс русского языка в Канцелярии Словацкого национального собрания в 1947-48 и 1955-56 гг. Была преподавателем русского языка в Торговой академии в Братиславе. Кроме того, давала частные уроки русского языка. Она, кстати, очень плохо говорила по-словацки, потому что считала, что раз она русская и преподает русский язык, нужно говорить с учениками только по-русски. У нее была великолепная библиотека, где собрано очень много журналов, вырезок из газет, которые ей были необходимы для преподавания. Она сама составила словарь синонимов русского языка, но он так и не был издан, и до сегодняшнего дня лежит в рукописи. Вера Николаевна написала и издала учебник русского языка для венгерских школ в Словакии (выдержал 3 издания).

        Старую Россию она любила безмерно, но к Советской власти у нее ненависти не было. Вера Николаевна политикой не интересовалась, она даже не состояла в «Клубе советских граждан» (клуб возглавлял Феодосий Сергеевич Четвериков), который был основан в 1950-х годах в Братиславе. Тем не менее, она была естественным духовным центром русской эмиграции в Словакии. У нее в квартире всегда было много народа, люди приходили за советом, она спасала всяких детей, кого-то лечила, кому-то оказывала помощь, помогала сватать русских невест для американских русских. Хотя сама она не бедствовала, но никогда не кичилась достатком. Очень любила детей, воспитывала, таскала на всякие выставки. Со всеми своими знакомыми она говорила только по-русски. Вера Николаевна была очень общительна, хорошо пела. Активность ее была просто поразительна, а организаторские способности - необыкновенны. Ее щедрость и порядочность отмечали не только русские, но и словаки.

        Вера Николаевна организовывала первую русскую церковь, помогала найти помещение, добивалась, чтобы назначили в церковь священника. Ведь в Братиславе русской церкви не было, верующие снимали двухкомнатное помещение в здании магазина. Намного позже власти выделили помещение под Братиславским замком (в «подградье»). Она добивалась, чтобы из Прешова в Братиславу присылали священника, когда его еще не было в Братиславе, чтобы проводить обряды отпевания, крещения, венчания. В случаях, когда невозможно было связаться со священником из Прешова, она искала в других местах: звонила, писала, договаривалась.

        Елена Липская вспоминает: «У Веры Николаевны в доме был огромный стол, за которым умещалось примерно 20 человек, и всегда дом был полон людей. За общим столом гости пели, играли. Приходили не только русские эмигранты, но и словаки. Когда после 1961 года я приезжала в Братиславу и заходила к Вере Николаевне, меня все расспрашивали о Советском Союзе».

        В 1955 году, когда вышло постановление о репатриации, все желающие могли вернуться на Родину. Людей отправляли специальными эшелонами: сегодня в Среднюю Азию, через неделю – в Свердловск и так далее. Большинство эмигрантов поддались общему настроению и подали документы на выезд. Снова обратимся к воспоминаниям Е. Липской: «Наш папа, Феодосий Сергеевич, был знаком с советским консулом в Братиславе, А.П.Святогоровым, – Зоричем, как все его звали. В 1944 году папа участвовал в партизанском движении в отряде «Звезда», которым командовал Зорич, и с тех пор они очень подружились. Зорич, когда в нашей семье было принято решение ехать в Свердловск (по настоянию мамы, Валентины Николаевны), уговаривал папу не ехать в СССР. Но говорил не прямо, а иносказательно: «Феодосий, ты не думай, что там жизнь, как в журнале «Советский Союз». В общем, папа был подготовлен к трудностям, а мама ничего этого не знала. Она даже думала, что в Свердловске климат похож на климат в Троицке». После Европы семье Четвериковых в России пришлось не сладко. Бытовая неустроенность, профессиональная невостребованность, запреты на проживание в столицах – это ожидало всех, вернувшихся в СССР. И это в лучшем случае. Многие же вообще оказались в ГУЛАГе.

        Русские эмигранты всегда рвались на Родину «спасать Россию». Туда же поехали и приемные сыновья Веры Николаевны, Жорж Синицын и Шура Вальницкий. Увы, больше она о них не слышала.
        Вера Николаевна Крюковская отказалась ехать. Она считала, что здесь, в Братиславе, она принесет больше пользы для СССР, чем там. В 1968 году она съездила в Свердловск навестить своих сестер. Это было накануне ввода советских войск в Чехословакию. Предчувствуя недоброе, она тогда очень торопилась вернуться в Братиславу.

        После 1968 года отношение словаков к русским, и до того не очень доброжелательное, приобрело характер скрытой ненависти. Объединения русских эмигрантов сами собой закрылись, русский язык еще некоторое время был востребован в учебных заведениях, поскольку Чехословакия оставалась советской социалистической республикой, а 1991 году всё русское окончательно было разрушено: закрылись русские магазины, перестали издавать книги на русском языке. Характерная деталь того времени. После переворота, правительство создало Совет по делам меньшинств и этнических групп в Словакии, в который вошли представители всех национальностей, проживающих на территории страны, за исключением русских и сербов.

        До последних дней Вера Николаевна Крюковская была душой русской эмиграции в Словакии. Хорошо, что она не дожила до времен развала СССР и не увидела последствий этого разрушительного события. Скончалась она 1 мая 1978 года. Похоронена на Братиславском кладбище Славиче Удолье (Соловьиная долина) рядом с отцом Сергием Четвериковым.

Могила Веры Николаевны Крюковской в Братиславе

        Несколько слов о ее родных. Оба брата Александр и Сергей (летчик) были репрессированы в 1930-х годах и расстреляны. Старшая сестра Елена, поскольку в 1905 году была эсеркой, также была арестована вместе со своим мужем, поляком по национальности, и сгинула бесследно. Сестра Валентина в 1955 году вернулась с семьей в Союз, Мария всю жизнь проработала учителем математики в Свердловске, а Нина заведовала кремлевской столовой в Москве.
        Напоследок еще несколько фотографий из архива Елены Липской.

Вера Николаевна в русском национальном костюме

Водительское удостоверение Веры Николаевны Орсаг 1929 г.

Заграничный паспорт Веры Николаевны Орсаг 1937 г.

Заграничный паспорт Веры Николаевны Крюковской 1942 г.

Сестры Валентина, Вера, Мария. Сведловск, 1968 г.