Арбатская Ю.Я. Роль второго директора Никитского ботанического сада Н.А.Гартвиса в создании Алупкинского парка

       Второй директор Императорского Никитского ботанического сада Николай Бартоломей Ангорн фон Гартвис отдал делу освоения Южного берега Крыма 36 лет своей жизни. Он попал сюда по приглашению Новороссийского генерал-губернатора графа Михаила Семеновича Воронцова в 1824 году. В 1827 году, с переводом Христиана Христиановича Стевена на другую должность, он был назначен на место директора и проработал в этой должности до дня своей смерти 24 ноября 1860 года. Его незаурядные способности и безграничное трудолюбие позволили ему добиться невиданных результатов и широкого научного признания в самых разных областях ботаники и растениеводства, а также накопить бесценный опыт выращивания самых разнообразных видов растений в уникальных климатических условиях Южного берега Крыма (ЮБК). Долгое время историки обходили своим вниманием неоценимые заслуги Н.А. Гартвиса в нелегком деле становления и развития Никитского ботанического сада. Лишь в последнее десятилетие появились исследования и публикации об его заслугах в различных областях растениеводства, в частности в области родологии [6;8;11;12], виноградарства и виноделия [10;11;12], интродукции, акклиматизации и селекции самых разнообразных видов растений [11;12] и даже в области фитоакарологии [13]. Однако все исследователи в один голос признают, что широчайший спектр деятельности и заслуг Н.А. Гартвиса по сей день остаются недооцененными. Таковыми являются его заслуги в деле распространения собранных в Никитском ботаническом саду коллекций растений по садам и паркам Южного берега Крыма, а также создании композиционной структуры этих садов и становления садово-парковой архитектуры ЮБК.

       Особое место в этом списке, без сомнения, занимает его деятельность по обустройству Алупкинского парка и всего имения в целом. Н.А. Гартвис был бесконечно благодарен графу М.С. Воронцову за покровительство и считал своим долгом быть полезным во всем. Он вел двустороннюю переписку с М.С. Воронцовым, постоянно держал его в курсе новых поступлений и активно передавал посадочный материал для обустройства его имения в Алупке. О существовании этой переписки мы смогли узнать благодаря исследованиям сотрудника Алупкинского дворцово-паркового музея-заповедника А.А. Галиченко: в архивах Москвы она обнаружила дело объемом 300 листов с письмами Н.А. Гартвиса к М.С. Воронцову на французском языке за 1828-1842 годы и первой начала их изучение [6;7;8].

       Поиск и изучение архивных источников проводились на основании методик Сусловой Е.Н. [16] и Шепелева Л.И. [17].

       Дальнейшее изучение содержания и перевод с французского переписки Н.А. Гартвиса с М.С. Воронцовым позволило получить массу интересной информации о роли Н.А. Гартвиса в создании и формировании Алупкинского парка и насыщения его новыми для Крыма экзотическими растениями. Любопытно, что главный садовник Алупки Карл Кебах прибыл на Южный берег почти одновременно с Н.А. Гартвисом, в ноябре 1824 года. Из упомянутой выше переписки ясно, что К. Кебах и Н. Гартвис часто встречались, обсуждая проблемы обустройства Алупкинского парка, сохранения теплолюбивых растений в условиях микроклимата Алупки и Никиты, а также возможностей пополнения ассортимента: «Благодаря высланной мне посылке с семенами деревьев и кустарников из Северной Америки, я выбрал из них те, которые пригодны к условиям Никитского сада, часть оставил себе, а остальные вручил Кебаху, с которым мы обсудили лучший способ их посадки» (31.03.1828) [14].

       «Кебах занимается сейчас фруктовым садом, который Вы ему приказали создать, и для которого я ему отобрал почти 150 молодых фруктовых деревьев лучших сортов яблонь, груш, слив, вишен, черешен, абрикосов – видами, которые в наших коллекциях представлены наиболее полно из существующих в Европе. Сверх этого я ему еще дал все, что мы имеем из французских персиков, которых у нас сейчас богатая коллекция, исключая нектаринов, - их мы не имеем много сортов. Быть может, Господин Граф соизволит отправить небольшую их коллекцию из Англии, где их много, вместе с еще несколькими камелиями, несколькими Pinus lanceolata, P.Palustris, P.longifolia и одну Araucaria imbrivata, которые будут украшениями Алупкинских плантаций» (4.03.1832) [14].

       «Имею честь представить ниже копию списка деревьев и растений, которые Кебах взял у нас этой зимой и весной для Алупки, и список части растений, которые должны скоро прибыть от Одибера, и половину которых я предлагаю уступить любителям, так как их будет слишком много для Никиты. Возможно, г-жа Графиня пожелала бы приобрести их для своего сада в Алупке, так как они очень дешевы» (март 1834) [14].

       Н.А. Гартвис с особым вниманием относился к просьбам и пожеланиям М.С. Воронцова и Е.К. Воронцовой относительно разведения в Алупке тех или иных видов растений. В связи с этим много сил было вложено в дело интродукции на ЮБК цитрусовых деревьев: «Кебах был здесь вчера и сказал мне, что апельсиновые деревья, взятые в Никите, посажены и что саженцы сорта Rhin растут энергично, также как те, что были посажены в Массандре и в Ай-Даниле, которым я обязан доброте Господина Графа. Что касается венгерских саженцев, они обещают мало, как только что сказал мне Кебах» (14.07.1829) [14]. Сегодня мы можем с сожалением констатировать, что опыты Н.А. Гартвиса по интродукции цитрусовых культур и чая в открытом грунте на ЮБК не увенчались успехом, однако это совсем не умаляет значимости его работы в этом направлении.

       Напротив, опыты по интродукции маслин, также инициируемые М.С. Воронцовым, увенчались триумфальным успехом. Об этом свидетельствуют следующие строки из писем Н.А. Гартвиса: «От всего сердца желая содействовать исполнению желаний господина Графа, я приложу все средства для увеличения питомника оливковых деревьев в Никите. Чрезмерно медленный рост этого дерева, самой природой предназначенного жить веками, сможет наверно утомить терпение многих ценителей, нужно также признаться, что все мы еще очень далеки от того искусства выращивания оливковых деревьев, которым нам нужно будет вполне овладеть в течение нескольких лет, тем не менее мы придем к цели, приложив все возможное упорство и помня, что это - работа, за которую последующие поколения должны будут благодарить нас» (15.01.1828) [14]. Со временем положительный результат в деле апробации маслин на ЮБК превзошел все ожидания: «…прибыл вице-консул Сардинии в Керчи, г-н Гарибальди, уполномоченный чрезвычайным приказом короля Сардинии взять из Никитского сада крымские оливковые деревья двух местных сортов (которые я описал в заметке, опубликованной в 1827 году, и которая из Одесской газеты переместилась в различные французские газеты). Король Сардинии пытается выращивать культуру оливы в сельской местности возле Турина, который он очень любит, но там, как говорят, бывают иногда морозы до 8 градусов. Узнав, что в Крыму имеются оливы, которые выдерживают от 10 до 12 градусов мороза, он отдал приказ своему генеральному консулу в Одессе достать их любой ценой. Мы их поместили в два ящика и упаковали со всеми возможными предосторожностями, 18 оливковых деревьев по отдельности пирамидального вида и сердцевидного ореха. Они должны отправиться из Одессы с первыми кораблями, которые поднимут паруса в Геную. Я бы не хотел упустить момент и рассказать Господину Графу об этой экспедиции, которая, если она хорошо удастся, не замедлит привлечь внимание к нашей продукции на юге Западной Европы» (4.03.1832) [14].

       То же можно сказать и об интродукции в Алупку великолепной коллекции садовых роз, многих сортов и видов рододендронов, азалий, магнолий, камелий, пионов, пассифлоры, глицинии; вечнозеленых декоративно-лиственных видов – падуба остролистного, пробкового, каменного и других видов дубов, благородных лавров, лавровишен; экзотических видов хвойных деревьев – сосен, кедров, кипарисов, секвойи, араукарии; огромных коллекций плодовых культур - лучших сортов яблонь, груш, слив, вишен, черешен, абрикосов, персиков, нектаринов, шелковиц, фейхоа, винограда, миндаля и орехоплодных, а также целого ряда других ценных экзотов.

       Граф М.С.Воронцов, имея постоянные связи с Англией, имел возможность заказывать растения для своего парка в Алупке из английских питомников напрямую, минуя посредников. Однако, имея особое расположение к Н.А.Гартвису, он обращался к директору Никитского сада за советом и всегда учитывал его пожелания при заказе тех или иных растений. В свою очередь и Гартвис никогда не забывал поделиться новыми растениями, поступающими из Европы, с садовником К.Кебахом.

       В начале 1830-х годов главный дворец в Алупке еще строился, но планировка территории перед южным фасадом была уже выполнена. Ежегодно Карл Кебах заказывает в Никитском саду массу растений, но что касается роз, то две самые крупные партии были отправлены из Никиты в 1827 и 1833 годах (в дальнейшем были и другие отправления). В первом случае, как мы думаем, Кебах задумал украсить вьющимися розами подножие террасы. Более 370 кустов роз 21 наименования отправилось в Алупку 28 марта 1827 года [2].

        В другой раз крупная партия роз, по всей вероятности, была отправлена для оборудования розовой перголы в Верхнем парке, которая по свидетельству искусствоведа А.А.Галиченко насчитывала до 50 сортов. Она начиналась у фонтана «Трильби», вилась меж огромными валунами, образуя туннель, проходила мимо потемкинских кипарисов и заканчивалась у Меридова озера [8]. В журнале продажи растений Никитского сада за 1833 год указаны 73 сорта роз, по два куста каждого наименования, отправленных в имение М.С.Воронцова [3]. Наше предположение о том, что розы предназначались для перголы, выглядит вполне логично, если считать, что парные экземпляры выписывались для посадки с обеих сторон под опорами. Некоторые сорта также были использованы для обсадки валунов в Верхнем и Нижнем парке вперемежку с виноградными кустами. Пергола, к сожалению, не сохранилась.

        В 1833 году Н.Гартвис писал М.С.Воронцову: «…я очень сильно сожалел, что Господин Граф и Госпожа Графиня не смогли в этом году увидеть, как цветут их розы в Алупке: глаз не мог насытиться видом бенгальских роз, покрытых цветами. L’indica Centfeuilles особенно привлекала взор издалека своими длинными ветвями, как гирлянды, в изобилии украшенными большими белыми цветами – ну прямо роса. Я поехал в Алупку, чтобы посмотреть новые сорта роз, полученные из Англии, но они еще не все смогли расцвести, и я с тем большей радостью смотрел на магнолии и камелии, великолепно процветающие в открытом грунте, как и большинство других вечнозеленых растений, доверенных открытому грунту. Но что владычествует над всем, так это массовое, необозримое цветение роз, изобилие самых прекрасных цветов, которые издалека наполняют благоуханием всю атмосферу окрестностей. Оба заведения – Алупка и Никита – соперничают этой весной по этому поводу, и если разнообразие сортов больше в Никите, Алупка превосходит ее в обилии розовых кустов и изобилии расцветок» [15].

       Именно розы на долгие годы стали главной заботой Николая Андреевича Гартвиса, и именно они были главными «действующими лицами» в парке Алупки. Всего за весь период деятельности Гартвис создал более 100 сортов роз, и некоторые из них имеют прямое отношение к хозяевам и гостям Алупкинского имения.

       Графине Елизавете Ксаверьевне посвяшены розы ‘Comtesse Elisabeth Woronzow’ и ‘Albida plena Elisabeth’, самому графу – сорт ‘Rosa sempervirens Woronzowii’ (‘Роза вечнозеленая Воронцова’). В честь их дочери названа роза ‘Alexandra’, в честь родственницы Ольги Станиславовны Нарышкиной - ‘Rosea plena Olga’, а сорт ‘Alba plena Maria’ посвящен Марии Антоновне Нарышкиной, тетке графа М.С. Воронцова. Частыми гостями Алупки были великая княгиня Елена Павловна (роза ‘Grande Duchesse Helene’), Наталья Федоровна Нарышкина (роза ‘Nathalie Naryschkyn’), графиня Наталья Григорьевна Чернышева (роза ‘Comtesse Natalie Tchernycheff’), ее сестра графиня Вера Григорьевна Пален (роза ‘Comtesse Pahlen’), баронесса Юлия Беркгейм (роза ‘Baronne Julie de Berckheim’), супруги Голицыны (розы ‘Princesse Helene Galitzine’ и ‘Prince Basile Golitzin’) и многие другие [1]. Все эти сорта с успехом выращивались в Алупке под наблюдением Карла Кебаха.

       Однако не только сорта роз Н.А. Гартвиса удостоились чести быть названными именами Воронцовых. В 1846 году он назвал в честь, как он писал, «знаменитых покровителей нашего заведения» - именами графов Воронцова, Киселева и Нессельроде новые сорта пассифлоры. Описывая новый сорт Passiflora Princeps Woronzowi, он счел нужным добавить, что эта новая селекция «посвящена памяти долголетнего благодетельного ходатайства о сем заведении Его Сиятельства князя Михаила Семеновича Воронцова» [4].

       Чуть позднее, в 1848 году, появятся местные сорта рододендронов, о которых Н.А. Гартвис с гордостью пишет: «Три вида взращенных рододендрона в Никите из семян 1839 года, среди которых один отличного высокого роста, широколистный, со светло розовыми цветами, посвящен знаменитой любительнице цветоводства княгине Е.К. Воронцовой…» [5].

       Из другого источника, каталога камелий и роз, находящихся в садовом заведении П.В. Бахметева 1858 года, мы узнали о существовании сорта камелии с названием ‘Comtesse Woronzoff’. В ее описании значится: «цв. чешуйчатый, светло-розовый с темными полосками; на каждом лепестке белые пятна» [9].

       Представляется, что это далеко не все сорта и виды растений, названные в честь четы Воронцовых и членов их семьи. Возможно, в ходе изучения архивных материалов этой эпохи нас ждут новые открытия.

       Таким образом, роль второго директора Никитского ботанического сада Н.А. Гартвиса в создании паркового ансамбля в Алупке, до сегодняшнего времени недостаточно изученная, действительно велика. Н.А. Гартвиса даже можно в определенной мере считать соавтором шедевра садово-парковой архитектуры в Алупке, который почти 160 лет восхищает не только своих посетителей, но и исследователей – специалистов в различных областях ботаники, растениеводства и ландшафтной архитектуры.

1. Арбатская Ю.Я., Вихляев К.А. Повесть о жизни и приключениях доблестного рыцаря Николая Ангорн фон Гартвиса в Крыму и его прекрасных розах. – Симферополь: Бизнес-Информ, 2011. – 200 с., цв. илл.
2. Архив НБС-ННЦ. Оп. 1, ед. хр. 71, л. 12 об.
3. Архив НБС-ННЦ. Оп. 1, ед. хр. 98, л. 43.
4. Архив НБС-ННЦ. Оп. 2, отчеты Гартвиса за 1837-1860 годы, л. 45.
5. Архив НБС-ННЦ. Оп. 1, ед. хр. 173, л. 13.
6. Галиченко А.А. Алупка // Дворянские гнёзда России. История, культура, архитектура. Очерки. Под редакцией М.Ф. Нащёкиной. – М.: Жираф, 2000. – С. 288–298.
7. Галиченко А.А. Переписка Н.А. Гартвиса с М.С. Воронцовым // Дворянство в истории Российского государства: Третьи Крымские Воронцовские чтения. Симферополь-Севастополь, 9-15 ноября 2000 г. – Симферополь: Крымский архив, 2001. – С. 28-39.
8. Галиченко А.А. Николай Гартвис и коллекция роз Императорского Никитского ботанического сада // Бюл. Никит. ботан. сада. – 2001. – Вып. 83. – С. 16-19.
9. Каталог камелиям и розанам, находящимся в садовом заведении П.В. Бахметева Дмитровского уезда в с. Шихове: Москва, 1858. – 57 с.
10. Клепайло А.И. Подготовка учеников в Магарачском училище виноделия в 30-50-х гг. 19-го века // Магарач. Виноградорство и виноделие. - № 3, 2008. – С. 41-43.
11. Клименко З.К., Рубцова Е.Л., Зыкова В.К. Николай Андреевич Гартвис – второй директор Никитского Ботанического сада // Бюл. Никит. ботан. сада. – 2006. – Вып. 92. – С. 105-111.
12. Клименко З.К., Рубцова Е.Л., Зыкова В.К. Николай фон Гартвис – второй директор Императорского Никитского сада: монография. – К.: Аграрна наука; Симферополь: Н.Орiанда, 2012. – 80 с.
13. Митрофанов В.И., Хаустов А.А. Николай фон Гартвис – предтеча отечественной фитоакарологии // Бюл. Никит. ботан. сада. – 2006. – Вып. 92. – С. 111-114.
14. РГАДА. Фонд 1261, оп. 3, ед. хр. 1334: Письма Н.А. Гартвиса М.С. Воронцову.
15. РГАДА. Ф. 1261, оп. 3, ед. хр. 1334, л. 128-129.
16. Суслова Е.Н. Поиск архивных документов. Л.: Лениздат, 1987. - 78 с.
17. Шепелев Л.И. Работа исследователя с архивными документами. М.-Л.: Наука, 1966. - 127 с.