Ореанда графа Витта (Верхняя Ореанда)

       В августе 1830 года [1] граф Иван Осипович де Витт, в то время начальник южных военных поселений, второй человек в Новороссии после графа Воронцова, приобрел участок земли рядом с императорской Ореандой. Предыдущий хозяин, управляющий царским имением «Ореанда» Александр Васильевич Ашер, и после продажи оставался главным смотрителем этого имения. Имение получило название «Ореанда Витта» или «Мургуду», по имени древнего укрепления на вершине горы. Остатки древних стен и дорических колонн не раз упоминали в своих путевых заметках различные путешественники. Площадь имения (по данным 1830 г.) составляла 65 десятин 1228 квадратных саженей [2].
       Границы имения Витта простирались от скального отвеса горы Хачла-Каясы до самого моря, спускаясь узким языком к пляжу между землями, занимаемыми в настоящее время санаторием «Золотой пляж» и отелем «Пальмира Палас». В северной части имение Витта ограничивалось с востока оврагом Лакони, с запада – территорией современного Стройгородка. Сейчас дорога к усадебному дому заброшена, но еще сохранилась. Она находится чуть выше храма Святого Михаила и отходит влево от главного шоссе Ореанда – Гаспра.

Гора Хачла-Каясы. Под ней – участок бывшего имения графа Витта

Храм Святого Михаила в Ореанде. Справа – гора Ай-Никола,
вдали – гора Хачла-Каясы. Фото 2013 г.

       В исторической литературе имя графа Витта обычно упоминают в связи с двумя женщинами – его матерью, Софьей Константиновной Потоцкой, и его женой, польской красавицей Каролиной Собаньской.

       По отзывам современников, генерал-лейтенант Витт был человеком обаятельным и в крайней степени завистливым: мужество и доблесть на полях сражений (участник войны с Наполеоном и русско-турецкой войны 1828-1829 гг.) сочетались в нем с интриганством и казнокрадством. Наряду со шпионской деятельностью, которой он занимался всю жизнь, граф де Витт интриговал против графа А.Ф.Ланжерона, мечтая о должности генерал-губернатора Новороссии. После того, как эту должность занял М.С.Воронцов, де Витт остался в Одессе фактически как надзиратель за ним от лица правительства. По-видимому, приобретение им участка земли в Ореанде под строительство также входило в этот план.

       В Кореизе, по соседству с Мисхором, в те времена жила княгиня Анна Сергеевна Голицына. Будучи близкой подругой Каролины Собаньской, она приняла непосредственное участие в обустройстве их совместного с И.О.Виттом имения в Верхней Ореанде. В письмах Голицыной к Собаньской, обнаруженных В.М.Фридкиным в Парижской библиотеке Арсенала и датируемых 1830-1836 годами, содержатся интересные сведения о строительстве усадьбы и работах по озеленению.

Портрет Ивана Осиповича Витта. Д. Доу. 1820-е гг.

       Первое письмо датировано 2 октября 1830 года и отправлено Собаньской из Кореиза в Одессу. В нем, в частности, есть такая фраза: «Мы провели день в Кучуке и Ореанде с Шепиловым и Кебахом, садовником из Алупки. Надеюсь, что здесь Вам понравится» [3]. Второе письмо Голицыной, датированное 13 ноября 1830 года, отправлено Собаньской по тому адресу в Одессу. Как следует из текста, Собаньская за это время успела побывать в Крыму. Проект усадебного дома, по всей вероятности, выполнен архитетором Карлом Ивановичем Эшлиманом, поскольку именно он выполнял для княгини Голицыной в ее имении все архитектурные постройки. Управляющим и главным строительным подрядчиком был нанят Александр Васильевич Ашер, тот самый, управляющий императорским имением. Видимо, Карл Кебах, садовник Алупкинского парка М.С.Воронцова, был очень занят, и посадки в парке пришлось выполнять самому Ашеру: «Мы занимаемся вашей маленькой Ореандой. Ашер по вашему желанию посадит там деревья. Сообщите мне, пожалуйста, адрес Витта. Нам надо многое ему написать об Ореанде» [4].

Портрет Каролины Собаньской. П.Ф.Соколов. 1830-е гг.

       Прошло полгода, работы по строительству были в самом разгаре, но граф И.О.Витт не мог наблюдать за строительством, поскольку в это время находился в Польше, участвуя в подавлении восстания, а Каролина Собаньская – в Дрездене. 12 июля 1831 года княгиня Голицына пишет в Дрезден: «Благодаря Ореанде и Ашеру мы получили известие о вас. Как наши сердца жаждали этого известия! Мне тягостно, что граф Витт не пишет и что вы, мадам, не отвечаете, деньги не приходят, а Ашер слишком добр и доверчив. Я ему советовала отпустить большинство рабочих и оставить только трех-четырех, чтобы заниматься виноградником. Оплачивать и кормить сотню рабочих в этом году ему не под силу, слишком дорого. Я не могу добиться от Ашера, чтобы он их отпустил и остановил работы. Я сержусь на него, потому что я люблю его и вижу, как он наивен и слеп. Я вижу, какие невзгоды он себе готовит… Вы не представляете себе всего, что здесь сделано, - снесенной скалы, выкопанной земли, всех бесчисленных трудностей, которые Ашер преодолел…» [5].

       Несмотря на все трудности и очень краткие сроки, строительство имения в августе 1831 года уже подходило к концу. Об этом мы узнаем из письма Голицыной 22 августа 1831 года: «Я создала для вас уголок в Ореанде, думаю, он будет любим вами и Констанцией <дочь Собаньской от первого брака – Авт.>. Здесь говорят, что маршал Паскевич скоро окончит эту жестокую и ужасную войну. Работаем над вашим домом. Надеемся, что он понравится вам и вашему дорогому графу. Вам нужна ласка, и я собрала для вас коллекцию полированных камней. Нет ни одного дня, когда я бы вами не занималась» [6].

       Через полтора года, в феврале 1833-го А.С.Голицына, поздравляя Собаньскую с замужеством дочери, сообщает: «Ореанда стала культурнее, она вас ждет, соседи тоже были бы рады вас увидеть. Когда вы будете писать любимой дочери, скажите ей, что у моря живут два любящих ее сердца» [7]. Автор книги, В.М.Фридкин, комментирует, что «два любящих сердца», как явствует из писем, - сама Голицына и ее управляющий Ашер.

Ореанда графа Витта. Н.Чернецов. 1834 г.
Из собрания Русского Государственного музея

       Одновременно со строительством усадебного дома рядом закладывался фруктовый сад. 20 марта 1831 года, согласно книге отпуска растений из Никитского сада [8], графу Витту отправлены 18 сортов яблонь, 4 сорта персиков, 17 сортов слив, 8 сортов абрикосов, 19 сортов вишен и черешен, 50 сортов груш, а также 50 маслин. Последние по указанию графа М.С.Воронцова бесплатно раздавались для населения из Никитского сада с целью промышленного производства на Южном берегу Крыма оливкового масла. Каждый сорт плодовых деревьев отправлялся в одном-двух экземплярах с последующим разведением в школах. Руководил посадками и разбивкой сада управляющий имением А.Ашер. Всего же весной 1831 года было отправлено 195 деревьев.

       В этом же году виноградник графа Витта уже насчитывал 40.000 кустов, «из коих в сем 1831 г. посажено на места около 28.000» [9]. Для сравнения, в императорской Ореанде в тот год числилось лишь 6.500 кустов винограда [10]. По свидетельству П.И.Кеппена, владельца имения «Карабах», выше почтовой дороги, по роще через имение графа, в 1831 году проложена дорога, ведущая к небольшой расселине в горе – к естественному гроту, а на высокой скале горы Хачла-Каясы, «у подошвы коей пролегает сия дорога, поставлен позлащеный крест». Место это, добавляет Кеппен, «очаровательно и, конечно, заслуживает внимания путешественников» [11].

       Грот, о котором упоминается в докладе П.И.Кеппена, существует по сей день. Он находится у подножия горы Хачла-Каясы и по-прежнему несет черты романтики и дикости Ореанды.

Грот у подножья горы Хачла-Каясы на территории бывшего имения графа Витта

       Что касается креста на вершине скалы, то любопытную историю мы позаимствовали в воспоминаниях Каролины Карловны Эшлиман, дочери крымского архитектора К.Эшлимана [12]. По мнению мемуаристки, крест установлен ее отцом по указанию княгини А.С.Голицыной в назидание графу Витту за его недостойное, как она считала, поведение. Дело в том, что поначалу Голицына отрицательно отнеслась к Собаньской, а Витта считала греховодником. Отсюда и появление креста: «Поставьте его на горе, - сказала она моему отцу. - Пусть он служит живым укором графу в его поведении и напоминает ему о дне Страшного Суда» [13]. Однако при первом же знакомстве с Каролиной Собаньской она подружилась с ней. Если принимать эту историю за правду, то выходит, что крест появился еще до 1830 года.

Скала в Ореанде. Литография А.Бигатти. 1840-е гг.
На вершине Хачла-Каясы виден крест, а слева – въезд в имение графа Витта.
Прямо под скалой находится грот. Справа – дом садовника.

       Есть и другие версии происхождения креста. Например, Н.Н.Мазуркевич, автор «Путеуказателя Южного берега Крыма», опубликованного в Одессе в 1866 году, пишет, что «скромный сияющий крест» на «отдельной, почти отброшенной от прочей каменной массы, у проезжей дороги, скале Мегаби» - это «символ водворенного христианства» [14].

       Еще более загадочным кажется замечание путешественника Монтандона, где он говорит, что на вершине горы «установлена золоченая сфера с крестом наверху; этот шар производит впечатление удивительное» [15]. Судя по приведенной литографии А.Бигатти, никакого шара на вершине скалы нет. Впрочем, Монтандон побывал в Ореанде в 1834 году, а литография датируется 1840-ми годами.

       Продолжая тему садов графа Витта, отметим, что первые поступления «украсительных» растений из Императорского Никитского сада помечены датой 14 апреля 1834 года [16]. Его сиятельство изволили иметь у себя в имении такие кустарники, как этрусская жимолость (lonicera etrusca), мирт, четыре вида ладанника, лавровишня, волчеягодник, хеномелес (айва японская), итальянский жасмин (jasminum revolutum), аукуба, олеандр, буксус. Вьющиеся кустарники в этом перечне были представлены маурандией, глицинией и 12 вечнозелеными розами. Из древесных – только три наименования: фирмиана, сосна итальянская и сосна алеппская. Не исключено, что два экземпляра итальянских сосен, растущие сегодня в лесу на месте бывшего имения, и есть те самые пинии, что посажены в 1834 году.

Lonicera etrusca (Жимолость этрусская)

Cistus laurifolius (Ладанник лавролистный)

       Следующий заказ растений в Никитском саду датируется 27 января 1837 года [17]. На этот раз основную массу составили декоративные кустарники – розы, буксусы, олеандры, а также многолетние цветы – гвоздики, аквилегии, мирабилис, лихнис, сапонарии, колокольчики, ирисы, пенстемоны и прочие. В списке фигурируют и 72 фруктовых саженца. Из набора растений можно понять, что граф не собирался разбивать настоящий парк, как это было в Нижней Ореанде; он решил ограничиться фруктовым садом и цветочным оформлением возле усадебного дома. Надо признать, что для парка, требующего немалой площади, совершенно не было места: овраг и отвесные скалы не позволяли развернуться для создания парковых композиций. Зато в имении было одно существенное преимущество: на территории имелось несколько источников. Один из них – источник Лакони – начинался в верховьях одноименного оврага. От него вода была проведена к усадебному дому, а чуть севернее был устроен пристенный фонтан в восточном стиле.

Ореанда (графа Витта). Ф.И.Гросс

       Акварельный рисунок Ф.И.Гросса с изображением барского дома графа наглядно демонстрирует способы цветочных украшений. К сожалению, сегодня из всей этой картинки сохранился только дуб да остатки фундамента флигеля.

Дуб в бывшем имении графа Витта. Фото 2014 г.

Остатки фундамента флигеля главного усадебного дома Витта. Фото 2014 г.

Пристенный фонтан в имении графа Витта. Фото 2014 г.

       В июне 1834 года в имении графа Витта в Ореанде побывал маршал Мармон, герцог Рагузский. Восхищаясь открывающимся видом на Ялтинскую бухту, маршал отметил, что в новом доме графа «везде виден характер хозяина его. Во-первых, все полезно и сделано с какою-нибудь целью: в нем найдете удобства жилища уже старинного, а едва ли оно было начато за два года. Сад будет со временем превосходен; а отделенные под насаждение части его уже теперь производят много» [18].

Огюст Фредерик Луи Виесс де Мармон, герцог Рагузский. Неизв. художник, 1834 г.

       В честь маршала Мармона граф И.О.Витт и его прелестная супруга устроили праздничный обед с фейерверком и иллюминацией. Вспоминая об этом приеме, маршал писал: «Граф Витт собрал у себя все общество, живущее на берегу, и дал мне праздник премилый. После прогулки и роздыха в лесу, замедленных под разными предлогами, великолепная иллюминация цветными фонарями вдруг явилась на всех соседних скалах. Она выказывала все, что представляла замечательного природа в своих формах. Вскоре после этого фейерверк, зажженный на разных возвышениях, сменил иллюминацию. Никто не был предупрежден, все казалось внезапным, и действие, прекрасное само по себе, еще увеличивалось нечаянностью. Приготовления были сделаны в Одессе, и все привезено по секрету на том же пароходе, на котором были мы сами. Нельзя выразить, с какою любезностью, дружбой, с каким радушием принимали меня в Орианде. Я не забуду об этом никогда» [19].

       Буквально через несколько недель в Ореанде побывал французский путешественник Дюбуа де Монпере, который также посетил имение графа Витта. Хозяев не было на месте, и гостя сопровождал садовник Федор (Фридрих) Иванович Марко. «Мургуду или Орианда Витта, - писал француз, - одно из самых прекрасных творений на побережье, находится на краю парка, на террасе высотой 892 фута над морем. Именно здесь впервые наблюдаешь во всей полноте фантастический ансамбль галерей, портиков, черепичных крыш – смешение стилей татарско-восточного, готического, греческого, соответствующих этому новому климату, где ищут воздуха и видов» [20]. Сад графа, видимо ввиду его незавершенности, он оставил без внимания, а в «естественном парке» отметил лишь огромный экземпляр красного можжевельника более 20 футов высотой. Зато о парке императорской Ореанды по соседству он высказался в превосходных тонах: «…Английский сад, со вкусом размещенный среди природного хаоса: скалы, зелень, морской горизонт, поочередно являются взору гуляющих на каждом повороте, чередуя картины природы от самых диких до цветущих и жизнерадостных» [21].

       В том же 1834 году в Ореанде побывал автор будущего первого путеводителя по Крыму Шарль Монтандон. Сравнивая виноградники обоих имений, Монтандон указывал, что у Витта – 60 тысяч лоз, а в царской усадьбе только 15 тысяч [22]. Тем не менее, он советовал посетить имение графа Витта и сообщал следующее: «дома разнообразной архитектуры составляют это очаровательное имение, местоположение которого привлекательное и совершенно романтическое» [23].

       В 1836 году в гостях у графа Витта в Ореанде побывал английский путешественник Эдмунд Спенсер. Описание Ореанды у него заканчивается замечательным рассказом об иллюминации, устроенной в его честь графом Виттом. Это небольшое эссе настолько ярко и богато по описанию деталей быта крымских помещиков того времени, что мы приводим его с сокращениями в нашем переводе.

       «Сразу же по возвращении из Бахчисарая я был приглашен графом де Виттом на вечеринку в его имении «Орианда».<…> В любой стране музыка, танцы и иллюминация всегда очень притягательны, но я никак не мог понять, откуда прибыло столько гостей. Помимо изысканных дам, изящно одетых, и их высокознатных кавалеров, увешанных орденами с драгоценными камнями, было множество симпатичных девушек в муслиновых платьях, молодых адъютантов и офицеров всех армейских и флотских званий, которые обычно задают веселое настроение обществу. Как только наступила темнота, и большинство гостей прибыло, вся наша компания двинулась в глубину парка, сопровождаемая многочисленной прислугой с факелами. Пройдя темный участок, мы очутились на небольшой романтической полянке, полностью окруженной цепью скал громадной высоты и освещенной мириадами разноцветных ламп. Тысячи фейерверков всех причудливых форм взлетали во всех направлениях, освещая Эвксин с головокружительной высоты.

       Вдобавок яхта графа, стоящая в заливе, тоже была увешана лампами, ежесекундно меняющими причудливую конфигурацию в такт громким залпам орудий, что отзывались долгим эхом в долине реки и дальних скалах. Симпатичные шатры самых изящных форм были установлены для отдыха, в продолжение которого в воздухе звучала услаждающая слух музыка (исполнители были полностью скрыты из вида), исполняемая с фантастическим мастерством и как будто созданная самим очарованием.

       Отсюда, пройдя через так же освещенные гроты и пещеры, мы переместились на одну из других романтических полян с подобными шатрами и накрытыми столами для легкого отдыха. И все это происходило под совершенно безоблачным небом. Примерно в полночь мы возвратились на графскую виллу, где продолжали вечеринку с танцами и игрой в карты, пока Аврора не позвала нас по домам» [24].

Дом графа Витта. Н.Чернецов. 1834 г. Из собрания Государственного Русского музея

       В 1836 году Иван Осипович и Каролина расстались. Имение в Верхней Ореанде осталось за графом, и оно было настолько хорошо устроено, что императорская летняя резиденция по соседству выглядела значительно беднее. Поэтому, когда в сентябре 1837 года на Южный берег Крыма прибыл Николай I с Александрой Федоровной и многочисленной свитой, то император останавливался в усадебном доме графа Витта. Естественно, хозяин не мог не порадовать царских гостей иллюминацией и фейерверком.

       О послених годах жизни графа Витта ничего определенного сказать нельзя. Умер он в Крыму в 1840 году, похоронен на территории Свято-Георгиевского монастыря на Фиоленте. В том же году, в декабре, управляющий А.В.Ашер окончательно перебрался в свое имение между Гурзуфом и Артеком, а княгиня А.С.Голицына покинула этот мир двумя годами раньше. Каролина Собаньская вышла замуж за генерала С.Х.Чирковича, адъютанта графа И.О.Витта, а после смерти мужа в 1846 году уехала в Париж, где прожила до самой смерти в 1885 году. На территории монастырского кладбища на Фиоленте сегодня стоят жилые дома, и вряд ли когда-нибудь место захоронения будет найдено.

       Следующей владелицей Верхней Ореанды стала великая княгиня Елена Павловна, урожденная Фредерика-Шарлотта-Мария. Будучи в свите императора в 1837 году и увидев Ореанду, она еще тогда пожелала иметь собственный уголок на Южном берегу Крыма. По свидетельству историка А.В.Крыловой, великая княгиня приобрела землю в Мисхоре, назвав свою будущую резиденцию Ариандой, по аналогии с императорским имением [25].

Великая княгиня Елена Павловна. Фото второй половины XIX в.

       О деталях вхождения великой княгини в права собственности в Верхней Ореанде находим в воспоминаниях Каролины Карловны Эшлиман:

       «Минуя своих наследников, он <граф Витт – Авт.> захотел подарить Верхнюю Ореанду великой княгине Елене Паловне, но великая княгиня отклонила его настойчивые просьбы принять дар.
       - Нет, граф, - сказала она ему, - если уж вы так хотите, чтобы я владела Ореандою, предоставьте мне ею пользоваться пожизненно, так как на иных условиях я не считаю себя в праве принять ее; уступив вашему желанию, я поступила бы несправедливо по отношению к вашим наследникам.
       Вот почему по смерти великой княгини Елены Павловны Верхняя Ореанда перешла по наследству к родственнице графа – графине Шуваловой, а затем к ее дочери – княгине Долгоруковой» [26].

       Документальных подтверждений этого сообщения К.Эшлиман пока не найдено, поэтому будем считать факт дарения гипотезой. В августе 1841 года Елена Павловна вновь приезжает на Южный берег Крыма со своей дочерью Марией Михайловной. Жила она попеременно в Алупке и Мисхоре, присутствовала на освящении новой церкви в Алупке, побывала в Никитском саду. О посещении своей новой вотчины в Верхней Ореанде сведений не имеется. С осени 1841 года великая княгиня на Южном берегу Крыма больше ни разу не была, и усадебный дом стал ветшать.

       Побывавший в Ореанде в 1846 году немецкий ботаник Карл Кох писал: «Подробно ознакомившись с императорским имением, мы направились к четвертому из утесов, расположенному выше и дальше к западу. Это – вне пределов собственности императрицы – часть Малой Ореанды, бывшая прежде во владении фон Витта, позднее перешедшая к Льву Нарышкину, а от него – к великой княгине Елене. Малая Ореанда по расположению имеет большое сходство с Большой Ореандой, но очень запущена. В передней части утеса, о котором мы только что говорили, и который отделен от Малой Ореанды пропастью шириной сто футов, есть небольшого размера пещера. Она видна издалека и подчеркивает эффектность пейзажа. Тропинка, ведущая к ней, проходит сквозь чащу, и я сожалел, что нет обзорных площадок любования дальним видом, которые можно было бы здесь устроить различными способами. Сам утес великолепен. Несмотря на совершенно голую отвесную стену, два плюща умудрились взобраться и оплести часть скалы, создавая превосходный контраст между желто-белой скалой и зеленым ковром листвы. Ствол одного из них у поверхности земли имел примерно полтора фута в диаметре <около 45 см – Авт.>, а возраст его – не одна сотня лет. Другой экземпляр был поменьше, но интересен тем, что, несмотря на растрескавшийся и усыхающий ствол, верхняя часть была по-прежнему зеленой и продолжала выпускать новые побеги, цепляющиеся за скалу» [27].

       Из приведенного отрывка можно заключить, что ни Коха, ни его сопровождавшего садовника Фридриха Марко в «Малой Ореанде» великой княгини с ботанической точки зрения ничего не заинтересовало. Что касается упомянутых гигантских плющей, то они, конечно, не сохранились. Между тем сегодня уже другие плющи, не менее могучие, оплетают скалу точно в том же месте, о котором писал Карл Кох. Их неистребимая сила цепляться за жизнь любыми способами и завоевывать максимальное пространство заслуживает восхищения. Помимо лиан, взбирающихся по скале, здесь разрослась целая колония плющей, использующих любое дерево или камень в качестве опоры. Поэтому редкий лес под скалой сегодня напоминает сказочное царство лесных нимф.

Плющи под скалой Хачла-Каясы. Фото 2014 г.

Плющи под скалой Хачла-Каясы. Фото 2014 г.

Плющи под скалой Хачла-Каясы. Фото 2014 г.

       А что же виноградник графа Витта? Ведь за ним нужен был уход. Оказывается, виноградные плантации после смерти графа пришли в запустение, а новая хозяйка находилась слишком далеко от Крыма, да и государственные дела занимали ее гораздо больше, нежели помещичье хозяйство. Эти обстоятельством воспользовался пионер крымского табаководства губернский секретарь Федор Зоммерфельд. В 1843 году (возможно, и в другие годы) он арендовал имение великой княгини Елены Павловны для разведения американского табака [28].

       Начавшаяся в 1853 году Крымская война и вовсе положила конец имению. В краеведческой литературе, посвященной Крыму, распространено мнение, что имение было разграблено и сожжено англичанами или французами в 1855 году, но ссылки на источники отсутствуют. Если имение не охранялось, то нет ничего удивительного в том, что дом разрушен, но виновники разрухи, скорей всего, не англичане, а местные жители.

       Тот факт, что усадебный дом не был сожжен, свидетельствует «Географическо-статистический словарь Российской Империи», составленный действительным членом Императорского Русского географического общества П.Семеновым и изданный в Санкт-Петербурге в 1867 году. «Верхняя Орианда или Мургуду, - указано в словаре, - составляет собственность Е.И.В. В.К. Елены Павловны, которая приобретена от графа Витта. Эта дача находится на южнобережном шоссе, при роднике Лакони, и также отличается прекрасной растительностью и живописным местоположением. Здешний дворец выстроен в восточном вкусе. В Верхней Орианде 4 здания с 6 жителями. Подле Верхней Орианды имеется казарма ведомства Путей Сообщения» [29].

       Памятная книга Таврической губернии того же 1867 года также подтверждает этот факт: «Рядом с Императорской Ориандой находится и верхняя Орианда, принадлежащая Е.И.В. Великой Княгине Елене Павловне, доставшейся Ей от Витта. На даче этой никто не живет, и строения жилые приходят в ветхость» [30]. О дальнейшей печальной судьбе имения находим в воспоминаиях княгини Е.Горчаковой, побывавшей в Крыму в 1880 году: «За Ориандой Великого Князя следует так называемая Верхняя Орианда. Она не менее живописна, но не обработана искусством и до сих пор остается в своем первобытном, диком величии; она принадлежала Великой Княгине Елене Павловне, и дом оригинальной архитектуры, никем не обитаемый теперь, приходит в ветхость» [31].

       Наконец, в путеводителе 1906 года вообще нет упоминаний ни о графе Витте, ни о великой княгине Елене Павловне: «Верхняя Ореанда, принадлежащая кн. Долгорукой и находящаяся у подножья горы Могаби, не представляет ничего замечательного – это угол, не тронутый искусством и густо поросший лесом» [32].

       Прежде чем перейти к повествованию о дальнейшей судьбе имения, сделаем историческое отступление, чтобы познакомить читателей с интересной находкой, обнаруженной нами в Государственном архиве Автономной республики Крым в фонде под названием «Ореанда». 16 сентября 1896 года на имя управляющего императорским имением «Ореанда» генерала В.А.Плеца пришло письмо от некоего Сергея Петровича Голубова. На конверте имелся обратный адрес: Москва, Новобасманная ул., дом Крестовоздвиженских, кв. 18. Текст письма гласил буквально следующее: «Извольте иметь честь предложить, если составит интерес приобретения, сохранившееся у меня старинное изображение художественно исполненной работы и весьма хорошей сохранности, представляющее: Орiянда. Имение Е. И. В. Великой Княгини Елены Павловны d‘aprés nato par F.Gross (Orianda. Bien de S. A. J. la Grande Duchesse Héléne Pavlovna). Lith de A.Braun. Длина означенной литографии 11 вершков. Ширина 7 вершков. Цена семь рублей (7 р. сер.)» [33].

Орiянда. Имение Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елены Павловны.
Ф.Гросс. Литография А.Брауна. 1840-е гг.

       Надо сказать, что это письмо поначалу затерялось среди прочих входящих бумаг на имя управляющего. Он его нашел только через 5 лет. Обнаружив это письмо, В.А.Плец тут же написал ответ: «Пересматривая бумаги и отыскав между ними письмо Ваше,… прошу Вас выслать означенную литографию наложенным платежом в предложенной Вами сумме 7 руб. Плец» [34]. Сегодня эта литография широко известна у музейных работников и искусствоведов. Например, один из экземпляров этой работы хранится в Алупкинском дворцово-парковом музее-заповеднике. Вполне возможно, что это и есть та самая литография, но как она попала в современный музейный фонда, вряд ли удастся когда-либо проследить.

       О последней владелице Верхней Ореанды, княгине Ольге Петровне Догоруковой, мы писали в статье «Курпаты: от княжеского парка до территории отеля». Посему осветим лишь те моменты, которые касаются непосредственно Верхней Ореанды.

       Весной 1909 года обер-гофмаршал князь Сергей Александрович Долгоруков предложил императору купить имение своей жены в Крыму «Верхняя Ореанда», мотивируя тем, что это единственный участок берега в сплошной полосе имений императорской семьи, не принадлежащий Удельному ведомству [35]. И действительно, Верхняя Ореанда, спускаясь от скал к самому морю, располагалась между царскими имениями «Ореанда» и «Курпаты».

       15 мая 1909 года Главное управление уделов обратилось к управляющему Ливадийско-Массандровским удельным имением В.Н.Качалову с просьбой доставить сведения об этом имении:
       «Нужно знать количество земли в имении, какие в нем есть сооружения, насколько оно благоустроено; какие доходные и расходные статьи; обеспечено ли оно водой и в каком количестве; какова ценность и доходность земли вообще в данной местности; словом, нужны все такие сведения, на основании которых можно было бы придти в тому или другому выводу относительно стоимости упоминаемого имения» [36].

       Качалов начал с того, что попытался исследовать хронологию смены владельцев имения, но смог выяснить только то, что дарственная на имя графини Софьи Львовны Шуваловой оформлена 29 апреля 1883 года, утверждена 10 июня того же года в Санкт-Петербурге (от кого – не указано). По этому документу площадь имения составляла около 70 десятин [37]. В 1907 году, согласно купчей от 3 декабря, под Ливадийскую казарму отошло 3009,30 кв. сажень. Сделка была оформлена за 355 рублей [38]. Были и другие изменения территории, - о них в отчете об оценке земли, который отправили в столицу уже через четыре дня после запроса. Качалов писал, что он лично побывал в Верхней Ореанде и выяснил следующее:

       «Это имение расположено между имением Его Величества Ореанда и участком того же имения «Курпаты» и тянется от берега моря вверх немного далее верхнего почтового шоссе. Площадь имения по плану частного землемера Вишневского, съемки 1901 г., равна 65 десятинам 1228 кв. саженей, но по окладным оистам она равняется всего 43 десятинам 546 кв. саж. Кроме того, к этому же имению принадлежит еще отдельный участок под названием «Чихирь», расположенный в горах близ самой северо-западной границы имения Его Величества «Ореанда». В этом участке по плану 1901 г. всей земли 2209 кв. саж., а по окладным листам всего 1515 кв. сажень» [39].

       Владение «Чихирь» принадлежало татарину Сеид Мемету и куплено у него в 1897 году [40]. Последнее приобретение представляло собой участок, где по окраинам имелась лесная поросль, а в середине около 200 кв. с. табачной плантации. Самое ценное на земле урочища «Чихирь» – источник, из-за чего и была совершена покупка.

       Далее приводим текст отчета В.Н.Качалова с небольшими сокращениями [41]:

       «По угодиям имение кн. Долгорукой, согласно плану, распределяется следующим образом:
Под строениями – 640 кв. с.
Под дорогами – 4 д. 348 кв. с.
Под лесом и кустарником – 48 д. 1616 кв. с.
Под полянами – 8 д. 192 кв. с.
Под скалами – 1 д. 1552 кв. с.
Под скалистыми берегами – 601 кв. с.
Под пляжем – 2 д. 1080 кв. с.
       Итого: 65 д. 1228 кв. с.

      В имении существуют следующие постройки:

       1) Одна небольшая каменная сторожка, расположенная у почтового шоссе, близ начала дороги на Ай-Никольскую долину и Эреклик. Эта постройка в исправном состоянии.
       2) Казарма каменная в 2 комнаты с кухней, бывшая ранее шоссейной казармой ведомства путей сообщения и перешедшая ныне в собственной княгини Долгорукой после устройства нового обхода почтового шоссе. Эта постройка значительно больше первой и находится также в исправном состоянии.
       3) Старый винный подвал, каменный со сводами, длиной около 10 саженей. Над подвалом было жилое помещение, которое сгорело в ночь на 19 число текущего месяца.
       4) Резервуар для воды бетонный, с деревянной кровлей, диаметром 6 саженей и глубиной 3 сажени. Резервуар этот наполнен водой, но как он сам, так и крыша производят впечатление вполне исправного, недавно обновленного сооружения.
       5) Водопроводная сеть, по объяснениям управляющего, из новых двухдюймовых железных оцинкованных труб общим протяжением около 2 верст.

       Кроме этих сооружений в имении существуют еще развалины Господского дома и флигеля при нем.

       В общем имение чрезвычайно красиво, но назвать его благоустроенным нельзя. Верхняя половина имения покрыта довольно густой растительностью, среди которой выделяются кипарисы, разные вечнозеленые кусты, но больше всего желтой акации (Золотой дождь) и других простых лиственных деревьев. Имеется еще небольшой фруктовый сад площадью около 400 кв. с., но в довольно плохом состоянии, с деревьями в возрасте 10-20 лет, видимо страдающими и от ветра, и от паразитов.

       В нижней же половине больше полян, образовавшихся из-под бывших здесь ранее виноградников, уже давно заброшенных, и на этих полянах деревьев и кустов очень немного.

       По имению, с самого верха до моря, проложена дорога, длина которой в верхней части до Алупкинского шоссе около 1200 с., а в нижней приморской части, от Алупкинского шоссе до пляжа, длиною около 350 саж. Первая дорога чрезвычайно живописна, но очень круто трассирована, так что подъем по ней в экипаже очень тяжел, а затем эта дорога совсем не шоссирована и не имеет вовсе канав и лотков, отчего должна очень сильно размываться зимой и после каждого ливня летом. Нижний участок дороги трассирован правильно и шоссирован.

       Чрезвычайно живописен нижний приморский участок имения, общей площадью около 10 десятин, из коих, согласно плану, пляж занимает до 2 дес. 1080 кв. с., но на этом участке, в отличие от соседнего Курпатского участка, существует только небольшая лесная поросль и нет никаких искусственных насаждений и какого-либо паркового устройства, кроме главной проезжей дороги.

       Сам пляж довольно широк и красив, но совершенно того же характера, как в Ливадии, т. е. без мелкого песку, а покрыт весь довольно крупными круглыми камнями и камешками, в которых тонет нога.

       Доходных статей в имении нет абсолютно никаких. Расходы же состоят: из повинностей менее 2 р. в год и из содержания одного сторожа на все имение около 250-300 р. в год. Кроме того на ремонт дорог после порчи из-за дождей и на прочистку их, по словам управляющего, тратится в год около 150 руб. Починка же водопровода производится мастерами из другого имения кн. Долгорукой «Мисхор».

       Существенный вопрос в Крыму – водоснабжение имения кн. Долгорукой – находится, на мой взгляд, в очень неблагоприятных условиях. В имении имеются следующие источники.

       Один в урочище «Чихирь», где он выбивается посередине участка из-под дерева и течет едва заметной струйкой, наполняет 2 небольших ямы, а затем теряется в почве. По слухам ранее здесь было очень много воды, которая даже будто бы, стекая вниз, образовала в Ореанде, близ северной ее границы, довольно большой пруд. Возможно, что при правильном каптаже этого источника он даст воды довольно много, т. к. вся земля кругом довольно влажная, но при данном устройстве этого источника, наверное, в конце июня он совсем пропадет и не будет давать тогда ни капли воды.

       Второй источник в 123 саж. над уровнем моря находится близ Долгоруковской сторожки (близ въезда с шоссе на дорогу в Ай-Никольскую долину), и здесь вода собрана в 3-х отдельных приемных колодцах, откуда вода проведена вниз в большой резервуар.

       Третий источник (открытый при устройстве обхода почтового шоссе, как раз под полотном шоссе и переданный шоссейным ведомством в собственность кн. Долгорукой по особому договору) начинается сперва дренажной канавой, а затем вода из приемного колодца по трубам проведена также в большой резервуар.

       Четвертый источник выбивается на высоте около 100 над морем в верховьях оврага и также по трубам проведен в Главный бассейн, устроенный на высоте 87 саж. над морем.

       Измерить количество воды в этих 3-х источниках я не смог, но управляющий имением <Николай Никифорович Петров – Авт.> определяет приток воды в сутки во всех трех источниках около 6000 ведер, что мне представляется вполне правдивым, но что дает однако основание предполагать, что в жаркие месяцы летом приток воды на источниках должен значительно уменьшиться и вероятно дойдет не более как до 1000 ведер в сутки…

       Последние сведения, затребованные Главным Управлением Уделов относительно ценности данного имения, представляются для меня особо затруднительными. На Южном берегу Крыма уже давно не слышно о продажах больших имений, также точно здесь не существует каких-либо установленных норм для посаженной покупки земли, и если такие покупки случались, то для каждой из них устанавливается всегда своя особая цена, в зависимости от размера покупаемого участка, его удаленности от моря, города, проезжих шоссейных дорог и степени желания покупателя приобрести, а продавца – ликвидировать свою землю».

       В заключении В.Н.Качалов рассуждает о возможной стоимости имения, приводя примеры покупок разными лицами земли на Южном берегу Крыма. В итоге он приходит к выводу, что имение можно оценить примерно в 1.220.000 рублей, добавляя, что «сама владелица, по дошедшим до меня сведениям, ценит имение значительно дороже, а именно около 2.000.000 рублей». 29 мая отчет поступил к Николаю II, и он наложил резолюцию: «приобретать не нужно» [42].

       С установлением советской власти, в период существования Республики Таврида, имение «Верхняя Ореанда» (2 штатных работника) поначалу вошло в состав Союза рабочих национальных имений «Олеиз», «Хоба-Туби», «Верхняя Ореанда» и «Мисхор». На учредительном собрании Союза 22 февраля 1918 года, где присутствовало 34 человека, был принят Устав Союза и избраны делегаты в Главное управление национальными имениями [43]. От бывших имений О.П.Долгоруковой «Мисхор» и «Верхняя Ореанда» избран винодел Федор Дмитриевич Костов.

       В 1922 году Верхняя Ореанда входила в состав отделения «Ореанда» Ливадийского совхоза, и в ней числился только один лесной сторож 3 разряда [44]. С образованием винсовхоза «Ливадия» земли, бывшие под виноградниками во времена графа Витта, вновь распахали и посадили здесь виноград. В 1990-х годах здесь появился поселок из новомодных коттеджей и дач. Что касается той части Верхней Ореанды, где находился усадебный дом графа, то он расположен в лесу над современным санаторием «Горный». Сегодня в одичавшем парке, как в почетном карауле, стоят кипарисы с позеленевшими от времени стволами. По старой кипарисовой аллее можно пройти к уже едва заметным развалинам дома.

Старая кипарисовая аллея

       Дорога проходившая рядом с домом была заброшена, выше нее в 70-е годы XIX века проложили новый участок Севастопольского шоссе, который существует и поныне. Лишь старый разрушенный фонтан и несколько стен напоминают, где проходило первое воронцовское почтовое шоссе. На месте бывших хозяйственных построек сейчас дом лесничего, а сама местность входит в состав Ялтинского горно-лесного природного заповедника.

Старые тисы на аллее, ведущей к развалинам дома графа Витта

       На этом рассказ можно было бы закончить, но он имеет продолжение. Оказывается, в Соединенных Штатах Америки, в городе Балтимор (штат Мэриленд) есть имение с названием «Крым» («Crimea»), а главный усадебный дом называется «Орианда Хаус» («Orianda House»). Американская усадьба является памятником исторического наследия и имеет косвенное отношение к Ореанде Витта. Но об этом мы поведаем в другой статье.

1. Кеппен П. Об успехах виноделия на Южном берегу Крыма. // Журнал Министерства Внутренних Дел, 1831, т. 6. – С. 164.
2. Мельцин М. О. Экономическая деятельность князей Долгоруковых во второй половине XIX – начале XX в. / Университетский историк. Альманах. Вып. 7 / Под ред. А. Ю. Дворниченко. – Санкт-Петербург: Издательский дом С.-Петербургского университета, 2010. – С. 240.
3. Фридкин В.М. Пропавший дневник Пушкина. Рассказы о поисках в зарубежных архивах. – М.: Знание, 1991. – С. 162.
4. Там же. – С. 162-163.
5. Там же. – С. 163.
6. Там же. – С. 163.
7. Там же. – С. 164.
8. Архив НБС-ННЦ. Оп. 1. Д. 88. Л. 78.
9. Кеппен П. Там же.
10. Там же.
11. Там же.
12. Эшлиман К. К. Воспоминания. Сообщ. В. Кашкаров - Русский Архив, 1913, кн. 1, № 3, с. 327-359.
13. Там же. – С. 339.
14. Мазуркевич Н.Н. Путеуказатель Южного берега Крыма. - Одесса, 1866. – С. 38.
15. Монтандон Ш. Путеводитель путешественника по Крыму, украшенный картами, планами, видами и виньетами и предваренный введением о разных способах переезда из Одессы в Крым / Пер. с франц. – К.: Стилос, 2011. – С. 136-137.
16. Архив НБС-ННЦ. Оп. 1. Д. 103. Л. 25.
17. Архив НБС-ННЦ. Оп. 1. Д. 116. Л. 7.
18. Путешествия маршала Мармона, герцога Рагузского, в Венгрию, Трансильванию, Южную Россию, по Крыму и берегам Азовского моря, в Константинополь, некоторые части Малой Азии, Сирию, Палестину и Египет / Пер. с франц., изданный Кс. Полевым в 4 т. - М., 1840.
19. Там же.
20. Дюбуа де Монпере, Фредерик. Путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазам, в Грузию, Армению и в Крым. – Симферополь: Бизнес-Информ, 2009. – С. 180.
21. Там же. – С. 178.
22. Монтандон Ш. Путеводитель путешественника по Крыму, украшенный картами, планами, видами и виньетами и предваренный введением о разных способах переезда из Одессы в Крым / Пер. с франц. – К.: Стилос, 2011. – С. 136.
23. Там же. – С. 136-137.
24. Edmund Spencer. Travels in Circassia, Krim-Tartary, &c., including a steam voyage down the Danube, from Vienna to Constantinople, and round the Black sea, in 1836. – London: H.Colburn, 1838, vol. II. – Р. 43-44.
25. Крылова А.В. Великая княгиня Елена Павловна в Крыму. // Воронцовы и русское дворянство. V-VII Крымские международные Воронцовские научные чтения. Сборник докладов. / Сост. Г.Г.Филатова. – Симферополь: Бизнес-Информ, 2005. – С. 105.
26. Воспоминания Каролины Карловны Эшлиман // «Русский Архив», 1913, Кн. 1, № 3. - С. 338-339.
27. Koch Charles. The Crimea and Odessa: journal of a tour, with an account of climate and vegetation. – London, 1855. - P. 198.
28. ГААРК. Ф. 248. Оп. 1. Д. 63. Л. 54.
29. Географическо-статистический словарь Российской Империи. Т. III, Вып 4, СПб., 1867. – С. 692.
30. Памятная книга Таврической губернии. Выпуск первый. – Симферополь, 1867. – С. 24.
31. Горчакова Е. Воспоминания о Крыме. – М., 1883. – С. 125.
32. Москвич Г. Иллюстрированный практический путеводитель по Крыму. Изд. 15-е. – Одесса, 1906. – С. 332.
33. ГААРК. Ф. 248. Д. 504. Л. 74.
34. ГААРК. Ф. 248. Д. 504. Л. 72.
35. РГИА. Ф. 468. Оп. 17. Д. 1359. Л. 17.
36. ГААРК. Ф. 248. Оп. 1. Д. 587. Л. 1.
37. ГААРК. Ф. 248. Оп. 1. Д. 587. Л. 7 об.
38. Там же.
39. ГААРК. Ф. 248. Оп. 1. Д. 587. Л. 2.
40. Мельцин М. О. Экономическая деятельность князей Долгоруковых во второй половине XIX – начале XX в. / Университетский историк. Альманах. Вып. 7 / Под ред. А. Ю. Дворниченко. – Санкт-Петербург: Издательский дом С.-Петербургского университета, 2010. – С. 240.
41. ГААРК. Ф. 248. Оп. 1. Д. 587. Л. 2-4.
42. Мельцин М. О. Там же.
43. ГААРК. Р-2424. Оп. 1. Д. 9. Л. 80.
44. ГААРК. Р-1583. Оп. 1. Д. 14. Л. 85.