Рудольф Нуреев

Сухой, как скупая олива,
«Махмудка» - восточная кровь -
Пред зеркалом неторопливо
Сурьмит густотравную бровь.

Еще полчаса до премьеры,
Последний наносится грим…
Титан танцевальной карьеры,
Икона для геев и прим

Сидит в персональной гримёрной,
Он сосредоточен и строг,
И тихий мотивчик минорный
Мурлычет живой полубог.

Еще не умаялся ангел
Со сцены нести благодать,
Но вены - бугристые шланги -
Устали уже танцевать.

Они, словно вешние воды,
На волю сбежать норовят
В далёкие, юные годы,
Где каждый был камешек свят,

Где всё было свеже и ново,
Где город выковывал стать,
И мир понимал с полуслова
Мечту научиться летать.

Увы, невозможно пробиться
Сквозь плотные стены судьбе.
Он - сноб, но не самоубийца,
Чтоб сдаться на милость гэбэ.

Вот маму увидеть бы надо,
Пока не захлопнулась клеть,
А что до камней Ленинграда,
Не стоит о них сожалеть.

Заклеены пластырем вены.
Звонки прозвенели. Пора!
Нуреев выходит на сцену.
Безумствует Гранд-Опера.

2018