Ю. Арбатский. Марксизм-ленинизм и медицина.

Новый журнал, №65, 1961 г., Нью-Йорк

Очерки по истории Первого Московского Ордена Ленина медицинского института имени И. М. Сеченова, Медгиз, 1959г., 747 стр.

       В результате реорганизации медицинского факультета Московского университета (в связи с постановлением ЦК ВКП (б) и СНК СССР – «О реорганизации высших учебных заведений, техникумов и рабочих факультетов» от 18-го августа 1930-го года) возник так называемый Первый московский медицинский институт. Заслуги большинства его преподавателей оказались столь значительны и для коммунистической партии и для советского правительства, что институт (Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11-го октября 1940-го года) был награждён орденом Ленина. Таким образом этот институт стал именоваться Первым московским ордена Ленина медицинским институтом или сокращённо – 1 МОЛМИ. Почему же имя И. М. Сеченова («Нестора русской физиологии», по слову И.П. Павлова) было связано с этим, и так пышным, названием – на это удовлетворительного ответа нет. Тем не менее название – «1-ый Московский ордена Ленина медицинский институт имени И. М. Сеченова» - уже вошло в обиход.

        В этом сборнике статьи 64-х авторов. Мы не будем их разбирать. Остановимся только на одной теме в этих очерках: на деятельности кафедры марксизма-ленинизма. Кафедра эта была организована при Первом московском медицинском институте во второй половине января 1939-го года, на основании приказа – «О постановке преподавания марксизма-ленинизма в высшей школе» - Всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК СССР от 11-го января 1939 года и уже 7 февраля того же самого года она приступила к работе. На всем протяжении своего существования кафедра марксизма-ленинизма осуществляла свою деятельность, непосредственно подчиняясь решения коммунистической партии. Научная деятельность этой кафедры состояла и состоит «в разработке её сотрудниками ряда проблем марксистко-ленинской теории и пропаганде марксистско-ленинской теории» (И.А. Пашинцев, «Кафедра марксизма-ленинизма», Очерки … и т д., стр. 81). Пропаганда эта распространяется не только на студентов, но и на преподавателей Первого московского ордена Ленина медицинского института имени И.М. Сеченова. И этим-то преподавателям вышеупомянутая кафедра обязана оказывать «систематическую помощь в деле претворения в жизнь марксистско-ленинской теории, устранение непоследовательных, а порой и чуждых тенденций в педагогической и научной работе» (стр. 79). Смысл и методы этого, как сказать, попечения станут ясны в свете нижеследующих трёх примеров. Для обследования того, как отражена теория познания диалектического материализма и как ведётся борьба с так называемыми идеалистическими тенденциями в преподавании физики, при участии представителе кафедры марксизма-ленинизма, была организована особая комиссия. Комиссия эта не только забраковала учебник физики профессора С.А. Арцыбашева, но и исправила его «существенные идеологические промахи». Отметим, что учебник этот является отличным пособием и поэтому неоднократно переиздавался. Однако же, будучи «исправленным» и переизданным в 1950-ом году, он оказался совсем непригодным для преподавания физики (стр. 80, 226-228; в настоящий момент подготовляется к печати 6-е издание этого учебника).

        Научные труды заведующего кафедрой гистологии и эмбриологии профессора М. А. Барона подверглись идеологической критике и он был обвинен в «механическом уклоне». (См. статью – «Механические взгляды в одной монографии», Медицинский работник от 1-го ноября 1951-го года). Его основные положения о «ведущей роли механического фактора – движение, трение органов – в генезисе различных структур внутренних оболочек, в регенерации их эпителия, образовании и всасывании полостной жидкости» в итоге обсуждения сотрудниками кафедры марксизма-ленинизма были признаны «явно несостоятельными»; и барон был уволен.

        Не поздоровалось и заведующему кафедрой и клиникой психиатрии профессору М. О. Гуревичу, допустившему «целый ряд серьёзных идеологических ошибок» (стр. 423-425). Учёный этот был незаурядным и весьма вдумчивым психиатром и на его случае следует остановиться несколько подробнее. Родившись в 1878-м году, Михаил Осипович Гуревич окончил Московский университет в 1902-м году. По окончании университета остался ординатором у проф. В.П. сербского, но в 1907-ом году покинул Московскую клинику психиатрии и защитил свою диссертацию «О нейрофибриллах» у проф. В. М. Бехтерова в Петербурге. До 1917-го года Гуревич работал в различных психиатрических больницах, после чего стал ассистентом проф. П.Б.Ганнушкина при клинике психиатрии Московского университета. В 1923-ем году он получил профессуру в Медико-педологическом институте, а с 1930-го по 1937-ой год был профессором кафедры педиатрического факультета Второго московского медицинского института. С 1937-го по 1950-ый год Гуревич руководил кафедрой психиатрии и клиникой имени С.С. Корсакова при Первом московском ордена Ленина медицинском институте имени Сеченова, после чего «за грехи против советской науки» был отпущен. Умер он, говорят, в нищете на 75-ом году жизни, 16-го ноября 1953-го года.
        Даже советские источники не могут умолчать о том, что Гуревич был крупнейшим знатоком патологической анатомии психических заболеваний, внесшим много нового в эту область. Он много и плодотворно занимался вопросами цитоархитектоники мозговой коры и выделил новую форму проявления эпилепсии, описанную им под названием особых состояний сознания Важное диагностическое значение имеет описанный им окулостатический феномен. Гуревич подробно описал особую форму сосудистых заболеваний головного мозга – вазопатию. И как клиницист Гуревич был широко известен. Советские источники ставят ему в заслугу верность традициям Московской психиатрической школы – носологическое направление, индивидуальный подход к психическим больным и гуманизм.
        «М. О. Гуревич обладал большим умом, богатым клиническим опытом, огромными знаниями», подчеркивает А. Н. Покровский (стр. 424). «Это был человек богатых творческих возможностей и весьма незаурядных достижений». Гуревич является соавтором «Учебника психиатрии для вузов», составленного совместно с профессором М. Я. Серейским (учебник этот вышел в пяти изданиях) и самостоятельно написанного учебника «Психиатрия».
        Но, несмотря на все эти достижения, а. м. б., и благодаря им, большой и неподкупный ученый Гуревич впал в немилость у таких корифеев кафедры марксизма-ленинизма, как А. С. Багдасаров и И. А. Пашинцев.
        Дело в том, что Гуревич был представителем психоморфологического направления. Им была разработана самостоятельная теория интеграции и дезинтеграции психических функций, которая – уже по своей сущности – была совершенно чужда физиологическому направлению, столь характерному для советской психиатрии. О физиологическом учении И. П. Павлова, официально признанном коммунистической партией, как «естественно- научная основа марксистко-ленинской теории отражения», Гуревич не постеснялся отозваться как об «огромной механической опасности». По мнению Гуревича, Павловское учение применимо только для строго ограниченного круга низших явлений психопатологии и поэтому для объяснения сущности высших психических – специфически-человеческих – функций это учение недостаточно и больше того непригодно. Таким образом, квалификация философского содержания теории Гуревича была явно несовместима с тем решением основного вопроса философии об отношении мышления к бытию, которое дается диалектическим материализмом. Это положение было высказано ученым, пользовавшимся незаурядным авторитетом и его слова были услышаны слишком многими. Именно тогда кафедра марксизма-ленинизма и отрешила Гуревича от дел и заставила его замолчать.
        Тут следует отметить, что то, что в СССР официально именуются «павловским учением» вовсе не является учением самого И. П. Павлова. После его смерти его теории были изменены, сделаны воинственно-материалистическими и приспособлены к учениям Маркса, Энгельса и их приспешников. В свете этого дальнейшие комментарии излишни.