Захват города Филлипополя. Белград, 1928

        3 января 1878 года части сборного кавалерийского отряда (охотники лейб-гусары, взвод казаков 21-го полка и 7 взводов лейб-драгун) под командой Лейб-Гвардии Драгунского полка полковника Ковалевского заняли небольшую северную часть города Филлипополя, уже оставленную турками, но сильно ими обстреливаемую с южной, главной его части. Эта южная часть города, прикрытая рекой Марицей, была занята крупными силами турецкой пехоты с артиллерией. Полковник Ковалевский передал в скором времени занятую им северную часть города подошедшей пехоте отряда генерала Дендевича. Затем он собрал свой отряд вблизи города, где около трех часов дня получил через ординарца приказ генерала Гурко немедленно выслать в его распоряжение эскадрон гвардейских драгун. Полковник Ковалевский назначил для этой цели сборный эскадрон лейб-драгун (1-й полуэскадрон 2-го эскадрона и по взводу 1-го и 3-го эскадронов) под командой капитана Бураго с офицерами: поручиками графом Ребиндером и Стольчане и прапорщиками Пыжевым и Алымовым (ныне генерал-лейтенант, находится в Париже). В эскадроне было всего 63 драгуна. Рысью двинулся капитан Бураго с эскадроном к месту назначения и, идя вдоль р. Марицы, довольно благополучно проскочил полосу сильного артиллерийского и ружейного огня, открытого турками с правого берега по гвардейским драгунам, - было потеряно лишь две лошади.

        Генерал Гурко приказал капитану Бураго разыскать брод и переправить на конях батальон Л.-Гв. Финляндского полка. К наступлению темноты 1500 финляндцев были переправлены на правый берег Марицы, в район м. Айранли (около 9 верст западнее Филлипополя) под ружейным огнем турок, причем из 63-х лейб-драгун оказался раненым лишь один и убита одна лошадь. На следующий день был запланирован захват южной, главной части Филлипополя гвардейской пехотой, но когда капитан Бураго явился к генералу Гурко для доклада об окончании переправы финляндцев, то после вопроса «какие будут дальнейшие приказания?» вдруг услышал:
   - Попробуйте занять южную часть Филлипополя.
   - Слушаю, - отвечал Бураго и, пользуясь темнотой, немедленно переправился на южный берег р. Марицы и рысью двинулся с эскадроном к Филлипополю.
        Не доходя до города 6 верст, стали ясно видны многочисленные бивачные огни, поэтому эскадрон был сведен в лощину и спешен, а на разведку были посланы 4 наездника с праворщиком Пыжевым, который через час донес, что видимый бивак не занят, оставлены лишь огни. Но влево от него у города имеется другой бивак, где расположено около батальона турок в числе не менее 1000 человек, причем прап. Пыжев сам видел бивачный караул и часовых. Капитан Бураго немедленно посадил эскадрон и, дойдя до брошенного бивака, остановился, послав графа Ребиндера на подробную разведку занятого бивака. Унтер-офицер Пономарев вызвался охотником сперва захватить одного из турок для допроса живьем. Он подполз к караулу и схватил одного из часовых, но другой поднял тревогу, и отряд, который по показанию пленного должен был скоро уходить на сборный пункт, стал быстро оставлять бивак. Так что, когда разъезд графа Ребиндера дошел до него, то захватил там в плен лишь отсталых аскеров.

        Эсадрон в спешенном строю сейчас же прибыл на бивак, изрубил оставленные повозки и по приказанию кап. Бураго развел еще больше огней, поднимая возможно больший шум, дабы ввести только что снявшуюся с бивака пехоту в заблуждение относительно величины подошедшего к городу русского отряда. Прапорщику Алымову приказано было сидеть на хвосте ушедшей пехоты и выследить направление ее движения. По распросам болгар выяснилось, что по улицам города всюду тянутся идущие вразброд в больщой тревоге турки, а прапорщик Алымов донес, что неприятельские части собираются к железнодорожному вокзалу. Тогда, чтобы не дать противнику опомниться и чтобы он не успел организовать оборону вокзала, капитан Бураго посадил эскадрон на коней и, несмотря на предупреждение греческого консула, что он слишком рискует, т.к. город еще полон турками – с громкими песнями вошел в Филлипополь. Эскадрон благополучно и спокойно, как будто он представлял из себя лишь передовую часть крупного отряда, прошел весь город, не увлекаясь преследованием бегущих из города отдельных групп, а затем, выйдя из улиц, рысью пошел к вокзалу. Головной патруль под командой поручика Стольчане изрубил часть черкесского поста, а два уцелевших черкеса карьером бросились к вокзалу дать знать о подходе русских войск. С вокзала сейчас же был открыт огонь по эскадрону. Тогда капитан Бураго спешил сколько можно было драгун (оставив по 6 лошадей на одного коновода) и, рассыпав цепь вдоль канавы, открыл ружейный огонь, на который сейчас же стала отвечать и турецкая пехотная цепь, расположенная вдоль полотна железной дороги, в 600 шагах от лейб-драгун. Огонь велся драгунами как по бивачным огням у вокзала, так и по турецкой цепи. Вскоре по уменьшению огня и движению на биваках можно было заключить, что неприятель отступает. Капитан Бураго приказал немедленно драгунской цепи наступать, а когда стало ясно при свете загоревшихся бараков, что у противника паника, спешенные лейб-драгуны сели на коней и была проиведена конная атака эскадроном в составе (исключая расход на разведку) 40 человек. Около 50 турок сдалось в плен, и вокзал был оцеплен постами, а наездники, брошенные за противником, вскоре донесли, что турецкие части отходят на Станимак.

        Забрав телеграфный аппрат и корреспонденцию, капитан Бураго в первом часу ночи донес генералу Гурко о занятии им как северной части Филлипополя, так и вокзала. Усталые гвардейские драгуны застали на вокзале приготовленный для турецкого начальства ужин, который и был ими, конечно, с благодарностью использован! Во время занятия вокзала было получено сведение, что справа на горе замечены два орудия. Высланный туда граф Ребиндер с 15 л.-драгунами прискакал к орудиям, когда турки начали их заклепывать. Изрубив караул и рассеяв какую-то еще команду, л.-драгуны захватили в целости и эти орудия. По выходе турок из города капитан Бураго предложил свой эскадрон до полхода пехоты в распоряжение консулов для водворения в городе порядка. При рассвете у станции было захвачено еще 4 раненых и 40 турок совершенно невредимых.
        Донося об этом отважном, увенчавшимся полным успехом, ночном деле, командующий Л.-Гв. Драгунским полком полковник Ковалевский писал: «по свидетельству эскадронного командира капитана Бураго, успех приписывается отличной храбрости офицеров эскадрона и кавалерийской удали и смелости бывших под его начальством всех лейб-драгун…». Сам капитан Бураго за это лихое дело, вследствие которого уже не было необходимости атаковать Филлипополь 4 января, был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени, причем на параде в Высочайшем присутствии, у Севастополя 2 сентября, по прибытии полка в Россию, Император Александр II вызвал из строя капитана Бураго, поцеловал его и поздравил с этой наградой.
        Так, небольшая конная группа около 50 всадников, руководимая храбрым, лихим и умелым начальником, своими смелыми действиями - сообразно обстановке то в пешем, то в конном строю, - заставила несравненно (более чем в 25 раз) сильнейшую, и притом пехотную, часть противника с артиллерией бросить раньше времени город и правый берег р. Марицы. Этим эскадрон значительно облегчил действия гвардейской пехоты 4 января, а особенно ее переправу через эту реку.
        Возглавляйте конные части лихими, храбрыми и умелыми начальниками, и кавалерия и в будущие войны, несмотря ни на какие машины, будет верной помощницей своей доблестной пехоты, а в известные периоды войны будет по-прежнему играть и первенствующую роль!