Б. Кенжееву
Дрожащие, дражайшие, невидимые дали…
Горчичное, горчайшее я находил в деталях,
В набоковской усталости бродил чересполосицей,
Космическою малостью делился с мироносицей,
И падал, падал снежище на черную Москву –
Убогое убежище, где тесно, как в хлеву,
А растолкаешь – муторно. Под колокольный бзик
Стою коровой в ступоре, и сохнет мой язык.