Придворный парикмахер Пьер Лобри (Pierre Lobry)

       Лобри (де Лобри) - старый французский дворянский род, который после отмены Нантского эдикта переселился в Англию, а оттуда, по предложению Петра Великого, в Россию. Первым человеком, отмеченным в истории рода Лобри в России, был Пьер Лобри (Pierre Lobry), служивший в 1730-1731 гг. камердинером императрицы Анны Иоанновны.

       Анна Иоанновна - российская императрица из династии Романовых. Приглашена на российский престол в 1730 г. Её правление получило название «бироновщина» по имени её фаворита Эрнста Бирона. Ленивая и невежественная, отличавшаяся высоким ростом и чрезвычайной полнотой, императрица, которую приводили в восторг грубые шутки карлиц, не проявляла никакого интереса к государственным делам.

Императрица Анна Иоанновна

       Правление Анны Иоанновны ознаменовалось огромными расходами на увеселительные мероприятия, проведение балов и содержание двора, при ней впервые появляется ледовый городок со слонами у входа, из хоботов которых фонтаном струится горящая нефть, позже при проведении шутовской свадьбы её придворного шута князя М. А. Голицына с А. И. Бужениновой, молодожёны брачную ночь провели в ледяном доме.

       Наряду с традиционными шутами и приживалками при дворе Анны в специально построенном театре на тысячу мест ставились итальянские оперы и комедии. Слух и зрение придворных во время обедов и праздников услаждали оперные певцы и балерины. В историю русского искусства время Анны вошло датой основания в 1737 году первой балетной школы. При дворе была образована хоровая капелла, работал приглашенный из Италии композитор Франческо Арайя. Но более всего Анна, не в пример московским царевнам, увлекалась охотой, точнее стрельбой. Это было не просто увлечение, а глубокая страсть, которая не давала царице покоя. Она часто стреляла по летящим в небе воронам, уткам, била в цель в крытом манеже и в парках Петергофа. Участвовала она и в грандиозных охотах, когда загонщики, охватив гигантское пространство леса, постепенно (нередко неделями) сужали его и гнали лесных обитателей на поляну. Посредине нее стоял специальный высокий экипаж – «ягт-ваген» – с вооруженной императрицей и ее гостями. И когда обезумевшие от ужаса звери: зайцы, лисицы, олени, волки, медведи, лоси – выбегали на поляну, предусмотрительно огороженную стеной из корабельной парусины, тогда начиналась омерзительная бойня. Только за лето 1738 года Анна лично застрелила 1024 животных, в том числе 374 зайцев и 608 уток. Сколько же всего зверей убила царица за 10 лет, даже трудно и представить!

       Современный историк Игорь Зимин пишет о Петре Лобри следующее:

       «Имена парикмахеров, создававших привычный облик властителей Российской империи, за редким исключением неизвестны. Первое имя, которое мы знаем, относится ко времени царствования Анны Иоанновны. Судя по документам, прической императрицы занимался ее камердинер Петр Лобри. Его работа в качестве куафера оплачивалась «сдельно» по числу завитых им локонов на парадной прическе. Повседневные прически Анне Иоанновне делали ее камер-медхены или камер-юнгферы, и только для парадных событий использовались услуги камердинера-куафера». (Игорь Зимин. Заработать на локонах. Санкт-Петербургские ведомости. 1 апреля 2016 г.).

       Сохранился любопытный документ - отчет парикмахера Петра Лобри о сделанных прическах Анне Иоанновне. Этот документ был обнародован в журнале «Русская старина» в 1874 году.

      Щет, коликое число сделано про ея императорское величество локонов и протчего камердинером Петром Лобри:

       После внезапной кончины Анны Иоанновны в 1740 году на трон взошла ее племянница Анна Леопольдовна. Однако Петр Яковлевич Лобри (теперь уже окончательно на русский манер) и здесь пригодился. Вот цитата из эссе Льва Бердникова:

       «Придворный парикмахер-француз П.Я. Лобри сетовал, что в прическах Анна следовала не парижскому утонченному вкусу, но убирала волосы по собственному разумению. Но вот парадокс: чуждая щегольству регентша, войдет потом в жизнь русского Двора как законодательница моды, коей следовали многие знатные дамы (и это в то время, когда сама память о Брауншвейгском семействе вытравлялась под страхом жесточайшего наказания!). Характеристика этой самой моды содержится в “Записках” Екатерины II: “Волосы без пудры и завивки просто были гладко зачесаны на висках, над ушами; надевали очень маленький локон, из котораго до половины щеки вытягивали немного взбитых волос; здесь из них делали крючок, который приклеивали в углублении щеки; потом окружали голову на полтора пальца разстояния ото лба, над макушкой, очень широкой лентой, сложенной вдвое; эта лента кончалась бантами на ушах, и концы ея падали на шею; в банты эти втыкали с двух сторон цветы, которые помещались пальца на четыре выше над ушами очень прямо; мелкие цветы спускались отсюда на волосы, покрывавшие половину щеки; кроме итого, надевали массу лент из одного куска на шею и лиф... шиньон составляли четыре висячие букли волос”. Венценосная мемуаристка здесь же сообщает, что прическу Анны Брауншвейгской носил и “двор и город”. И это несмотря на то, что императрица Елизавета, привыкшая первенствовать во всем, стрижку сию явно не жаловала (модам она придавала самое серьезное значение, не терпела соперничества и похвал чужой красоте)» (Лев Бердников. Анна Леопольдовна: наказанная добродетель. Эссе. / «Новая Юность», 2010, № 5 (98)).

Анна Леопольдовна

       Анна Леопольдовна правила всего год с небольшим. После дворцового переворота на трон взошла ее тетя, дочь Петра Великого Елизавета Петровна. Мы не знаем пока, служил ли Петр Лобри при Елизавете Петровне. С уверенностью можно сказать лишь о его домах в Петербурге.

       В Санкт-Петербурге на Английской набережной есть дом под номером 60. В народе его величают «особняк Н.Н.Теплова».

Особняк Н.Н.Теплова на Английской наб.

       Дом был построен в середине 1730-х гг. Первым хозяином был Степан Васильевич Лопухин, двоюродный брат первой жены Петра I. Дом был оформлен в барочном стиле, украшен ризалитами и открытым балконом.

        Лопухин продал дом Пьеру (Петру Яковлевичу) Лобри, куаферу и парикмахеру императрицы Анны Иоановны. Его потомки впоследствии продали дом. С 1789 по 1816 гг. домом владел лейб-медик Екатерины II англичанин Роджерсон. После отъезда Роджерсона в Лондон, дом приобрела Варвара Ивановна Юшкова, жена шталмейстера и камергера Иосифа Юшкова. Ее дочь Мария, получив дом в наследство, сначала сдавала его, а в 1845 г. продала Почтовому департаменту. С пристани на Английской наб. корреспонденция отправлялась пароходами в Европу, для департамента это было очень удобно.

       В 1864 г. особняк приобрел отставной горный инженер Николай Николаевич Теплов, несколько лет бывший директором Луганского литейного завода. В 1870 г. для Теплова архитектор Мижуев перестроил дом в стиле модной тогда эклектики. Дом был украшен лепниной, всевозможными панно, внутри появились ажурные перила, мраморные камины, лепка на стенах и потолке.

Особняк Н.Н.Теплова на Английской наб.

       Бездетная вдова Теплова Мария Эрнестовна в 1901 г. продала дом остзейскому немцу, купцу Радау. С тех пор на фасаде сохранился его вензель. Фредерика Ивановна Радау, ее муж и дети жили в доме до Октябрьской революции 1917 г.

       В советское время в доме устроили коммунальные квартиры, внутренние интерьеры были изуродованы перекрытиями и перегородками. Сейчас здание принадлежит частному владельцу.

       В 2007 г. произведена реставрация фасада в рамках губернаторской программы «Фасады Санкт-Петербурга». Работы осуществляла компания «Лапин Энтерпрайз».

       Другое здание, которым владел одно время П.Лобри - это так называемый «дом Г.Ф.Эйлерса» по ул. Большая Морская, 19. Информация о доме взята с сайта «История Санкт-Петербурга».

Дом Г.Ф.Эйлерса по Большой Морской, 19

       «Первое здание на участке дома №19 по Большой Морской улице, после пожаров 1730-х годов, в 1742 году построил купец Яган Албрехт. В 1746 году купец заложил участок за 3 000 рублей купцу Петру Лобри, а затем сразу его продал. В 1750-х годах у Лобри снимал помещение купец Фридриг Вильгельм (Фёдор) Поггенполь. Он занимался организацией лотереи, а в 1762 году приобрёл этот особняк. Император Пётр III позволил Поггенполю вести здесь торговлю. Купец также выступал поставщиком императорского двора. В частности, он поставил фарфор, паникадило и живописные картины в Китайскую комнату Царскосельского дворца. После смерти Поггенполя его наследники заложили дом в 1786 году банкиру Сутерланду. Они просрочили оплату, чуть было не потеряв владение. Сутерланд обанкротился и окончил жизнь самоубийством, решением Сената дом на Большой Морской улице остался за семьёй Поггенполь.

        В 1813 году хозяин особняка намеревался его перестроить: покрыть крышу железом, изменить фасад и сделать "балкон в стёклах" (эркер). Но эркеры появились в Петербурге только в 1830-х годах, это намерение по всей видимости не было осуществлено.

       Следующими владельцами дома №19 стала семья Свистуновых. Действительный камергер Николай Петрович Свистунов и его супруга Мария Алексеевна (дочь президента Медицинской коллегии и вице-президента Академии наук Алексея Ржевского и выпускницы Смольного института Глафиры Алымовой) владели им в 1810-1820-х годах. В 1824 году, когда они были в Москве, здесь жил председатель Комитета строений и гидравлических работ генерал-лейтанант Августин Августинович Бетанкур. Это последний адрес Бетанкура, скончавшегося в том же 1824 году.

       Николай Петрович скончался ещё в 1815 году. Сын Свистуновых Пётр Николаевич принимал активное участие в восстании декабря 1825 года. Он был членом Южного тайного общества, осуществлял связь между ним и Северным обществом, члены которого бывали в этом доме. В 1825 году он снимал квартиру на Невском проспекте. Его арестовали в Москве и осудили на 15 лет каторги. Мария Алексеевна приняла католичество и уехала во Францию, передав особняк младшему брату декабриста Алексею Николаевичу Свистунову. Тот служил в лейб-гвардии Конном полку, был дружен с А. С. Пушкиным.

       После смены череды владельцев хозяином дома №19 по Большой Морской улице стал потомственный почётный гражданин Герман Фридрих Эйлерс. Для него здание перестраивалось архитектором А. В. Маловым в 1896 году. Тогда оно было надстроено четвёртым этажом, два первых были объединены новыми огромными витринами. Эйлерс известен как один из самых успешных торговцев цветами в Петербурге. Его сын Константин вместе с мужем своей сестры Ф. И. Лидвалем построил для отца доходный дом возле знаменитого садоводства Эйлерса (ул. Рентгена, 4). Домом №19 на Большой Морской Г. Ф. Эйлерс владел до 1917 года.

       В 1905 году здесь работала типография Люндорфа, печатавшая некоторые сатирические журналы: "Зарево", "Скорпион" и другие. В 1917 году в дворовом корпусе дома Эйлерса размещалась "Штемпельная мастерская" К. А. Мусса, существовавшая и в 1920-х годах. В 1931 году в "Красной газете" была опубликована фотография дома со сведениями о его надстройке ещё одним этажом и перепланировке помещений».

       Есть несколько вопросов к этим сведениям, и главный из них: почему П.Лобри называют «купцом»? Даже если речь идет о сыне парикмахера, Петре Петровиче, то и он не был купцом.

       Сын парикмахера, Петр Петрович Лобри родился в Санкт-Петербурге в 1728 году. В возрасте 12 лет был принят на обучение в гимназию при Академии наук. Окончил курс 6 июня 1743 г. и вскоре послан для усовершенствования в науках в Кенигсберг, где поступил в университет 13 июля 1744 г. (по н. ст.). [Материалы для истории Имп. Академии наук. СПб., 1887. Т. 4. С. 534.].

      В службу П.П.Лобри вступил в гвардию 28.11.1748, поручик армии 1752, участвовал в сражении под Кунерсдорфом в Семилетнюю войну, подполковник 1.05.1763, в Ревеле (16.12.1763), в Казанском пехотном полку в Леале Эстляндской губ. (1769) и Лемзеле Лифляндской губ. (1768-1769), полковник с переводом в Углицкий пехотный полк 1.01.1770. + 24.07.1774. Признан в дворянстве по чину полковника и внесен в 3-ю часть родословной книги Санкт-Петербургской губ.
       Жена: Юдит Кейзер.