Биография и семья Софьи Николаевны Зволянской
(ур. Тройницкой)

       Софья Николаевна Зволянская (12.11.1857, Одесса - 10.1936, Белград). Крещена 12.11.1857 г. Восприемники при крещении: генерал-майор от кавалерии Казимир Францевич Войнелович и вдова надворного советника Красикова Элеонора Иосифовна [ЦГИА СПБ. Ф. 361. Оп. 2. Д. 6754. Л. 2]. Окончила Смольный институт (1875). Работала в Статистическом управлении в Одессе. Вышла замуж в 1881 г. Муж: Сергей Эрастович Зволянский (1854 - 2.03.1912). Дети - Нина (25.06.1882), Ольга (20.09.1883), Наталия (16.10.1889). С 1920 г. до конца жизни - в эмиграции в Сербии.

Соня Тройницкая. 1860-е гг.

       Софья - восьмой ребенок в дворянской семье Тройницких. Всего же в семье родилось 13 детей, из них четверо умерли в младенчестве.

       Отец - Николай Григорьевич Тройницкий (9.05.1811, Одесса - 8.10.1892, Одесса) - очень интересный человек с богатой биографией и любопытной судьбой. В 1832 г. он окончил курс Ришельевского лицея, служил секретарем Одесского Цензурного Комитета, учителем русской грамматики и начальной географии в Одесском Институте благородных девиц, учителем истории и географии Одесского городского девичьего училища. С 21 ноября 1850 г. – управляющий Одесской сухопутной таможней; с 11 мая 1856 г. утвержден управляющим Одесской портовой таможней. С 25 января 1862 г. – директор Одесской Конторы Государственного банка.

       Сухие факты, конечно, не передают масштаба личности и интересов этого человека. Он родился за год до геройской гибели под деревней Салтановка своего отца, майора Григория Устиновича Тройницкого в бою с французской армией Наполеона. У него был старший брат Александр, с которого Николай всегда брал пример. Александр тоже учился в Ришельевском лицее и был старше его на 4 года.

       Оба они увлекались литературой. В лицейские годы Николай организовал выпуск литературного рукописного журнала. После лицея, параллельно со службой учителем, помогал старшему брату Александру сначала писать статьи в местную газету «Одесский вестник», а когда Александр возглавил редакцию этой газеты, Николай заведовал художественным отделом.

       Отец Софьи всю свою жизнь писал стихи, статьи, воспоминания. Он был дружен с Гоголем, Львом Пушкиным. Его перу принадлежит некролог на смерть Пушкина, опубликованный в «Одесском вестнике» в 1837 году.

       Вместе с тем, он не был лишен и рационального мышления. Руководящие должности в Одесской таможне, Государственном банке, Обществе взаимного кредита говорят сами за себя.

       Если старшему Александру Тройницкому удалось составить блестящую карьеру, добившись перевода в Петербург, где он дослужился до сенатора, члена Государственного совета Российской империи, то младшему Николаю судьбой уготовано всю жизнь прожить в Одессе. И пусть Николай не прославился на поприще статистики (как Александр) или государственной деятельности, он, тем не менее, совершил не меньший подвиг - воспитал и вывел в люди в отсутствие матери (!) не только Софью, но других своих детей - Григория, Николая, Петра, Ольгу, Марию, Анну, Веру и Любовь.

        Софья лишилась матери в 10 лет, то есть в год, когда отец смог определить ее в Смольный институт благородных девиц в Петербурге.

       К сожалению, о матери Софьи известно мало. Мария Григорьевна Тройницкая (ур. Красикова, 1826-1867) - дочь надворного советника Григория Степановича Красикова, управляющего Измаильской таможней. Судя по частоте появления детей в их семье, матери было просто некогда заниматься общественной жизнью.

       Итак, 10 сентября 1868 года Софья стала воспитанницей Смольного института, причем поступила одновременно со своей сестрой Марией, которая была старше ее на год. Обе выпустились из института в 1875 году. Младшая сестра Анна - в 1878 году. Есть сведения, что и другие сестры (Вера и Люба, кроме Ольги) тоже в свое время обучались в Смольном, однако подтверждающих сведений пока не обнаружено. При выдаче аттестата Смольного института Софья награждена книгой с надписью "За благонравие и отличные успехи в науках" за подписью начальницы института О.Томиловой [ЦГИА СПБ. Ф. 361. Оп. 2. Д. 6754].

       Одновременно с девочками Тройницкими в эти же годы (1867-1871) в Петербурге обучался и их старший брат Григорий на юридическом факультет Университета. Вполне вероятно, что немалую роль в определении детей на учебу в столицу сыграл старший брат Николая, Александр, избранный в те годы (1867) в Государственный совет.

Сестры Тройницкие - Ольга, Софья, Анна, Вера и брат Григорий(?).
Санкт-Петербург. 1870-е гг.

       После окончания Смольного Софья вернулась в Одессу и устроилась на службу в Одесский статистический комитет. А вскоре она познакомилась со своим будущим мужем, прибывшим в Одессу из Петербурга в командировку.

Софья Николаевна Тройницкая. Конец 1870-х гг.

       Будущий муж Софьи, Сергей Эрастович Зволянский, был завидным женихом: герой Турецкой войны, сын генерала от инфантерии, чиновник по особым делам судебной канцелярии в Петербурге. В 1879 году он был направлен в Одессу в следственную комиссию для расследования действий Полевого интенданства и Товарищества по продовольствию действующей армии. В течение неполных двух лет жизни в Одессе Сергей Эрастович по долгу службы знакомится с разными людьми. Одним из них был Николай Григорьевич Тройницкий, бывшим директором банка, председателем Одесского Товарищества взаимного кредита. Правда, к моменту приезда Зволянского в Одессу Н.Г.Тройницкий уже пять лет был в отставке. Н.Г.Тройницкий имел пятерых дочерей на выданье. Одной из них была Софья, к тому времени уже окончившая Смольный институт благородных девиц в Санкт-Петербурге в 1875 году. В Одессе Зволянский и познакомился со своей будущей женой.

       Осенью, а точнее 21 октября 1880 г. Софья поступает на учебу в Санкт-Петербургскую консерваторию на отделение пения. Ее зачисляют в класс преподавателя Габеля. В апреле 1881 года заканчивается одесская командировка С.Э.Зволянского, и он возвращается в Петербург. Летом 1881 года в Петербурге состоялась свадьба, и учебу в консерватории Софье пришлось бросить. Документы она забрала 12 декабря 1881 года, проучившись чуть более года [ЦГИА СПБ. Ф. 361. Оп. 2. Д. 6754].

Сергей Эрастович Зволянский. Одесса. 1880 г.

Софья Николаевна Зволянская. 1881 г.

Софья Николаевна Зволянская

       Сергей Эрастович устраивается на службу в Департамент полиции и назначается исправляющим должность младшего помощника делопроизводителя этого ведомства. Вскоре, 20 июля он назначается исправляющим должность старшего помощника делопроизводителя, а 18 сентября – уже исправляющим должность секретаря при директоре Департамента полиции.

Сергей Эрастович Зволянский в Департаменте полиции

       25 июня 1882 года в семье Сергея Эрастовича и Софьи Николаевны родилась дочь Нина, а через год Ольга (20.09.1883).

Софья Николаевна Зволянская с няней и дочерью Ниной

С.Э.Зволянский с дочерью Ниной. С.-Петербург

Софья Николаевна Зволянская с Ниной и Ольгой

      16 октября 1889 года родилась дочь Наталья.

С.Н.Зволянская с дочерью Натальей. 1890 г.

Сестры Зволянские: Наталья, Ольга, Нина. С.-Петербург. 1894 г.

       В 1891 году родители отдали Нину и Олю на учебу в Смольный институт благородных девиц. Отучившись 9 лет, обе выпустились в 1900 году.

Оля Зволянская - воспитанница Смольного института

Нина Зволянская - выпускница Смольного института. 1900 г.

       Сергей Эрастович после ряда ответственных заданий в городах России и командировок в Европу 25 апреля 1895 г. года официально утверждается вице-директором Департамента полиции. После кончины А. Ф. Добржинского Зволянский назначается директором Департамента полиции. На этой должности он пробудет по 1902 год.

       11 сентября 1902 г. Сергей Эрастович назначается к присутствованию в Судебном департаменте Правительствующего Сената, а в 1903 году, 30 апреля, дочь Ольга вышла замуж за поручика Лейб-гвардии Драгунского полка Сергея Яковлевича Гребенщикова. Обвенчавшись в Петербурге, молодые летом отправились в свадебное путешествие в Крым, в Алупку. 14 сентября 1903 года, то есть сразу по возвращении из свадебного путешествия, мужа Ольги направили на учебу в Николаевскую Академию Генерального штаба в Санкт-Петербурге. Выпуск из Академии состоялся 7 мая 1907 года.

Ольга Сергеевна Зволянская и Сергей Яковлевич Гребенщиков

       Софья Николаевна Зволянская и все ее дочери очень сдружились с семьей Гребенщиковых, в которой, помимо Сергея, было пять сестер - Анна, Ольга, Мария, Наталия и Александра.

Сестры Гребенщиковы: Анна, Александра, Ольга, Наталия и Мария

       Летом Софья Николаевна, как правило, с детьми, часто выезжала к своей сестре Ольге в имение Беленькое. Об Ольге нужно сказать особо.

       В Смольный институт она не попала, да ей это и не нужно было: выйдя замуж, стала самой богатой сестрой в роду Тройницких.

       Миклашевские - старинный дворянский род, ведущий свое начало от Михаила Андреевича Миклашевского, стародубского полковника. Он начал службу при «дворе» гетмана Многогрешного и принадлежал к сословию гетманского «дворянства», которое гетман нанимал в среде новых поселенцев, главным образом поляков, для личного обслуживания гетмана. Служил у Мазепы, был вознагражден за службу многочисленными землями и вотчинами.

       В дальнейшем потомки Миклашевских только увеличивали свои богатства. Михаил Ильич Миклашевский (муж Ольги Николаевны Тройницкой) - губернский предводитель дворянства в г. Екатеринослав, член Государственного совета, гофмейстер Высочайшего двора.

Михаил Ильич Миклашевский (1853-1916)

Ольга Николаевна Миклашевская (ур. Тройницкая)

       Михаил Ильич, как и вся многочисленная родня Миклашевских, владел несколькими имениями общей площадью более 5000 десятин родовой земли в селе Беленькое Екатеринославского уезда. Иногда Миклашевские и их знакомые посещали имение «Высокое» в Смоленской губернии, принадлежащее Шереметевым.

       Чаще всего Софья Николаевна бывала именно в Беленьком. У Ольги Николаевны Миклашевской было своих четверо детей - Илья, Татьяна, Константин и Вадим. К ним летом присоединялись дети Софьи Николаевны - Ольга, Нина, Наталья. Впоследствии, когда Ольга вышла замуж, там бывал и Сергей Яковлевич Гребенщиков, и его сыновья, Олег и Игорь.

В Беленьком (слева направо): Константин Михайлович Миклашевский, Ольга Николаевна Миклашевская, Вера Николаевна Бернадская, Вадим Михайлович Миклашевский, Софья Николаевна Зволянская с внуком Олегом Гребенщиковым, Ольга Сергеевна Гребенщикова, Нина Сергеевна Зволянская. Стоит за ними - Наталья Сергеевна Зволянская. Ориентировочно 1907 г.

В имении "Высокое" Шереметьевых (слева направо): Ольга Николаевна Миклашевская, Софья Николаевна Зволянская, Илья Михайлович Миклашевский, Нина Сергеевна Зволянская, Олег Гребенщиков, Константин Михайлович Миклашевский, Вадим Михайлович Миклашевский, Ольга Сергеевна Гребенщикова с сыном Игорем. 1914-1915 гг.

В Беленьком (слева направо): Вадим Михайлович Миклашевский, Ольга Сергеевна Гребенщикова, Софья Николаевна Зволянская, Ольга Николаевна Миклашевская, Олег Гребенщиков, Нина Сергеевна Зволянская. Ориентировочно 1910 г.

В Беленьком (слева направо): Сергей Яковлевич Гребенщиков, Олег Гребенщиков,
Наталья Сергеевна Зволянская, Софья Николаевна Зволянская,
Ольга Сергеевна Гребенщикова, Нина Сергеевна Зволянская. Ориентировочно 1910 г.

Софья Николаевна Зволянская в имении Миклашевских в селе Беленькое

Софья Николаевна Зволянская в Межигорье под Киевом. 1914 г.

Купальня в Беликах на даче Рындиной: Нина Сергеевна Зволянская, Ольга Николаевна Миклашевская,
Софья Николаевна Зволянская, Яковичев (?). На даче Рындиной. Июнь 1911 г.

В имении Миклашевских: Нина Зволянская, Ольга Николаевна Миклашевская, Софья Николаевна Зволянская, Константин Михайлович Миклашевский. Ориентировочно 1911 г.

Петр Николаевич Тройницкий, Ольга Николаевна Миклашевская (ур. Тройницкая),
Софья Николаевна Зволянская (ур. Тройницкая).

       Сестры Ольга и Софья Тройницкие бывали в имении «Высокое» Смоленской губернии. Последним его владельцем был граф А.Д.Шереметев (1859-1931), известный музыкально-общественный деятель, меценат, дирижер, композитор, основатель Музыкально-исторического общества, автор музыки романса на стихи Ф.И. Тютчева «Еще томлюсь тоской желаний...», а также ряда оркестровых и хоровых сочинений (известен его «Реквием» в память композитора Римского-Корсакова).

       Село Высокое расположено на высоком правом берегу речки Вазузы. Для летнего проживания (в 1860 г.) на месте разобранного старого дома было построено деревянное, из сосновых бревен, здание («дом старой графини») и за ним был разбит пейзажный парк. Позднее (1867-1873) по проекту известного архитектора Н.Л.Бенуа был создан архитектурно-парковый ансамбль, в состав которого вошли 20 каменных зданий и два парка.

       Сам граф Александр Дмитриевич Шереметев редко бывал в имении, но и без него все содержалось в идеальном порядке. Он был женат (1883) на графине Марии Федоровне Гейден (1863-1939). Супруги имели детей - Елизавету (1884-1962), Дмитрия (1885-1963), Александру (1886-1944) и Георгия (1887-1971). Дмитрий Шереметев и Илья Миклашевский служили в одном полку - Кавалергардском. К тому же они были родственниками, оба женились в один год (1908) на родных сестрах Бобринских - Домне Алексеевне и Екатерине Алексеевне. Таким образом, пригласить Зволянских и Миклашевских в Высокое мог Дмитрий Шереметев.

Портрет коронета Кавалергардского полка графа Д.А.Шереметева
кисти Виктора Штемберга. 1909 г.

       Была и еще одна ниточка, связывающая Шереметевых и Зволянских. Нина Зволянская в этот период училась в Петербургской консерватории по классу вокала, а отец Дмитрия, Александр Дмитриевич Шереметев в 1908 году (опять тот же год!) пожертвовал 20 000 рублей на учреждение стипендий имени Н. А. Римского-Корсакова в Петербургской консерватории. К тому же А.Д.Шереметев в 1910-196 гг. возглавлял в Санкт-Петербурге Музыкально-историческое общество, концерты которого составляли заметное дополнение к музыкальной жизни российской столицы. Нет никакого сомнения, что и Нина Зволянская, а также другие ее родные были свидетелями действий Общества.

       О поездках в Высокое вспоминал позднее внук Софьи Зволянской, Олег Гребенщиков: «Летом - в усадьбе «Высокое» … недалеко от Смоленска. Идеальный помещичий дом, чудные конюшни и все виды «выездов» и колясок (я старался запомнить: линейка, таратайка, ландо, шарабан, коляска, карета), а выезды - иногда и шестериком - кони белые, в яблоках, или тройки» [Жизнь и приключения геоботаника, художника, композитора, поэта - Олега Сергеевича Гребенщикова (1905-1980) / Ред. сост.: Е.А.Белоновская, А.А.Тишков. - М.: Институт георгафии РАН, НИА-Природа, 2006. - С. 11.].

Софья Николаевна с дочерью Ольгой и внуками Олегом и Игорем
в имении «Высокое» в Смоленской губернии. 1913 г.

Софья Николаевна Зволянская в имении «Высокое» в Смоленской губернии

       После революции имение было национализировано, а в 1933 году в главном усадебном доме был открыт костно-туберкулезный диспансер. В 1990-е годы каменные строения, и без того полуразрушенные, местные жители стали разбирать на стройматериалы.

Современное состояние усадьбы «Высокое»

Современное состояние усадьбы «Высокое»

Усадьба «Высокое». Фото 2012 г.

       Сестры Ольга и Софья не раз выезжали в Крым. Сохранились фотографии, где они отдыхали на даче врача Борисова в Алупке (пансион Дольник).

Фото 29.06.1908 г.
Слева направо: Наталья Зволянская, Нина Зволянская, Ольга Николаевна
Миклашевская, Вадим Миклашевский, Софья Николаевна Зволянская, Григорий
Александрович Тройницкий

Алупка. Дача Борисова.

В Алупке. Софья Николаевна и Нина Зволянские. 1912 г.
Софья Николаевна в трауре по мужу

В Алупке. Софья Николаевна с дочерью Натальей

       2 марта 1912 года, после ряда служебных перемещений, муж Софьи Николаевны умирает в Петербурге. Отныне все ее внимание было сосредоточено на детях и внуках.

Софья Николаевна Зволянская в трауре по мужу. 1912 г.

       Однако в этом же году у ее дочери Ольги родился второй сын Игорь. А через три года (1915) появилась и внучка, Елена. В семье ее звали Аленкой, а бабушка Софья окрестила «Шушкой».

Софья Николаевна Зволянская с внучкой Еленой. Белград. 1920 г.

        О жизни Софьи Николаевны в период Первой мировой войны, увы, не известно. Однако нам удалось обнаружить в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ) четыре любопытные открытки, посланные Софьей Николаевной Зволянской на имя великих княжон - Татьяне Николаевне и Ольге Николаевне, дочерям императора Николая II. Мы их приведем полностью. Комментировать что-либо трудно. Единственное, что можно сказать, то мы совсем не знаем о степени близости Софьи Николаевны с императорской семьей. Упоминаемые люди в текстах следующие.

       Рита - Маргарита Сергеевна Хитрово 1895 года рождения, принадлежала к старинному дворянскому роду. Маргарита с отличием окончила Смольный институт благородных девиц и была принята к Высочайшему двору в качестве фрейлины императрицы Александры Федоровны. Обладая легким и веселым характером, Рита сдружилась с великими княжнами - дочерьми императора, особенно со своей ровесницей Ольгой. Во время Первой мировой девушки работали сестрами милосердия Собственного Ее Императорского Величества лазарета в Царском Селе. Двое ее братьев погибли на фронтах Гражданской войны, где они воевали на стороне белых. Ей удалось выбраться в эмиграцию. Там она вышла замуж за эмигранта Владимира Эрдели. Жила в США. 26 марта 1952 года умерла в Нью-Йорке, похоронена там же, на кладбище женского монастыря «Новое Дивеево».

Маргарита Хитрово

       Манечка Баторская - Мария Алексеевна Шпейер. Замужем за Михаилом Александровичем Баторским (1890-1938). После революции Баторский сознательно перешёл на службу в Красную армию. Расстрелян в 1938 году. Мария Алексеевна Баторская осуждена на 8 лет ИТЛ, отбыла наказание в Карлаге. Их единственный сын Георгий умер в 16-лет¬нем возрасте, заразившись менингитом во время практики летом 1930 г. Шпейеры были в родстве со Зволянскими - Анна Эрастовна Зволянская, родная сестра мужа Софьи Николаевны, была замужем за дипломатом Алексеем Николаевичем Шпейером (2.05.1854 - 19.03.1916).
       Тетя Варя - скорей всего, Варвара Яковлева, монахиня Марфо-Мариинской обители. Последовала в ссылку вслед за великой княгиней Елизаветой Федоровной. Варвара была убита вместе с другими членами императорской семьи в ночь на 5 (18) июля 1918 года. Её живую сбросили в одну из заброшенных шахт железного рудника Нижняя Селимская в окрестностях Алапаевска.

      Дорогая моя Царевна Татьяна Николаевна, благодарю Вас за открытку и спешу отвечать. Как процветает огород? Что вы посеяли? Я еще не перешла на английскую систему, и у меня в саду цветы; мы с племянницей их сами полем и поливаем. Как Вам нравится открытка? На днях пришлю Вам фотографию женского батальона. Целую Вас крепко. С.З.
ГА РФ. Ф.651. Оп.1. Д.121. Л.3 - 3об.

Открытое письмо С.Н.Зволянской Вел. Княжне Татьяне Николаевне: 5/VII

      Передайте, пожалуйста, мой искренний, низкий поклон всем.
      Дорогая моя Царевна Татиана Николаевна, благодарю Вас за Вашу открытку, которую мне только что передала Рита. Читая Ваши строки, вспомнила свой детский огород. В жизни не ела редисок вкуснее! А огурцы! От солнца теплые и шершавые на язык. Крепко Вас целую. С. Зволянская.
ГА РФ. Ф.651. Оп.1. Д.121. Л.4 - 4об.

Открытое письмо С.Н. Зволянской Вел. Княжне Татьяне Николаевне

      Дорогая моя Царевна Татиана Николаевна.
      Посылаю Вам портрет Бочкаревой. Неправда-ли какое "страшилище"? И представьте себе, Ваше Высочество, что когда она улыбается, лицо прямо делается привлекательным. Она "мясница", т.е. жена Томского мясника. Когда ея муж ушел на войну, она сама убивала быков, а после его смерти сама ушла на фронт.
      Крепко Вас целую.
С. Зволянская
ГА РФ. Ф.651. Оп.1. Д.121. Л.6 - 6об.

Открытое письмо С. Н. Зволянской Вел. Княжне Татьяне Николаевне

      Дорогая моя Царевна Ольга Николаевна,
      Наконец нашла Бочкареву со Штабом, чтобы Вам показать, так быстро раскупают. Вы знаете, что на них не гадко смотреть; они миленькие, not too clumsy. У Манечки Баторской разочарование, ждали ее Мишу к именинам; но он не приехал. Вчера я была у тети Вари; Кирилл лежит с вытянутыми связками, а мы собирались с детьми пикником в Павловск.
      Мой низкий поклон всем. Целую Вас крепко. С. З.
      Рояль молчит: - не играется.
ГА РФ, ф. 673 оп. 1 д. 120 л. 1

Письмо Софьи Николаевны Зволянской Вел. Кн. Ольге Николаевне на открытке, 1917 г.

       С началом революции в армии началось брожение и распад. Командир Лейб-гвардии Драгунского полка генерал-майор Сергей Яковлевич Гребенщиков вынужден был оставить службу. В 1917 году он присоединился к своей семье, которая в это время находилась на хуторе под местечком Сумы Харьковской губернии у родной сестры Софьи Николаевны, Веры Бернадской. В 1918 году гетман Скоропадский пригласил Сергея Яковлевича на должность старосты Сум, где он и пробыл прихода войск Петлюры, то есть до ноября 1918 года. В Сумах в полном составе жила и вся семья вместе с Софьей Николаевной. К ним даже приехала ее родная сестра Анна Николаевна Тройницкая, в замужестве Котляр.

        В 1918-1919 годах Сумы несколько раз переходили то к красным, то к белым. В это время С.Я.Гребенщиков служил в Добровольческой армии у Деникина. В конце концов, в 1920 году с приближением Красной армии, семья стала скитаться по городам: Харьков, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, станица Старощербиновка, Екатеринодар, Новороссийск.

       В 1920 году семья Гребенщиковых в полном составе (Сергей Яковлевич с женой Ольгой и тремя детьми), а также Софья Николаевна и Нина Зволянские отправились в эмиграцию из Новороссийска на пароходе «Габсбург». Таким образом, у Софьи Николаевны начался новый этап жизни, продлившийся 16 лет.

       Семья поселилась в пригороде Белграда, Земуне. Олег поступил в гимназию, а Игоря немного позднее отдали на учебу в Кадетский корпус. Разумеется, Софья Николаевна жила на пособие, выделяемое русской общиной, но оно было чрезвычайно мало. Сергей Яковлевич жил надеждой на скорое возвращение, потому серьезную работу не искал и перебивался временными заработками. Ольга работала на полставки в Сербско-французской библиотеке. Лишь Нина Зволянская, благодаря своей активности, смогла устроиться более-менее прилично - библиотекарем и по совместительству учителем пения в Русско-сербскую девичью гимназию в городке Велика Кикинда. Небольшой городок Велика Кикинда находился на северо-востоке Королевства СХС, у самой границы с Румынией.

       Нина осенью 1923 года переехала в Кикинду в качестве преподавателя французского языка в Первой Русско-Сербской девичьей гимназии в приготовительном, 1-м и 2-м классах. Через две недели она привезла из Земуна Софью Николаевну. Город и комната женщинам понравились. Первые дни ушли на знакомства с воспоминаниями и чаепитиями. «В общем, - написала Нина в своем дневнике после этих визитов, - жизнь в Кикинде куда легче (физически), чем в Земуне, и культурнее (по нашим средствам)». Впрочем, эта квартира оказалась не последней, за полтора года женщины сменили 5 квартир. Конечно, это происходило не по их воле. Хозяева поднимали цены, требовали оплаты вперед, а жалованье в гимназии платили с перебоями. Дешевые (относительно) комнаты оставались только на окраинах Кикинды, поэтому приходилось с каждым новым жильем все дальше жить от центра, а соответственно и от гимназии.

       Сергей Яковлевич в это время заболел туберкулезом и часто уезжал в русский санаторий. Ольга еле-еле сводила концы с концами. Таким образом, было решено Елену (ей было 9 лет) отправить в Кикинду к Нине и Софье Николаевне. Далее привожу выдержку из воспоминаний Елены (для меня - Елены Сергеевны Арбатской, моей бабушки):

       «Бабушка много рассказывала об учебе в Смольном, о почти военной дисциплине, о солдафонском произволе классных дам, лазарете, дортуарных сплетнях и секретах, жестоких наказаниях за несоблюдение этикета. Однажды, например, за то, что бабушка не так, как положено, поздоровалась с инспектрисой (не успела сделать достаточно глубокий реверанс на ходу), ее отправили босую в одной ночной сорочке стоять под иконой в полной темноте на всю ночь. В другой раз пришлось стоять несколько часов на коленях в углу за смех на уроке. В разговорах воспитанницы слову «институт» противопоставляли слово «воля», то есть подразумевалось, что жизнь в институте подобна тюремному заключению. Я спрашивала бабушку:
       - Как же ты прожила десять лет в таком ужасе?
       - Прекрасно прожила, - отвечала бабушка, смеясь. - Вспоминала потом о Смольном, как о лучших годах своей жизни.
       - Разве может жизнь в тюрьме быть лучшими годами?
       - Как видишь, может. Но ведь я была не такой уж покорной девочкой, скорее бунтаркой, непоседой.
       Тут бабушка начинала рассказывать о своих «приключениях» в Смольном институте, и оказывалось, что и в темном царстве бывает луч света. В основном всё самое интересное происходило по ночам, в стенах дортуаров, когда воспитанницы ненадолго освобождались от пристального внимания классных дам. Тут были и гадания, и танцы, и даже целые спектакли с переодеваниями. Конечно, говорили вполголоса, почти шепотом. Бабушка была заводилой в этих запретных мероприятиях. Во время таких бесед мне было трудно представить, как такое милое, благообразное существо, как моя бабушка, сидящая сейчас на подушках, может быть «революционеркой», ниспровергателем незыблемых порядков. С особенным трепетом товарки ждали рассказов моей бабушки о вампирах, вурдалаках и ведьмах, на что Софья Николаевна была бо-ольшая выдумщица. Бабушка говорила:
       - Как ни странно, мне было легко прямо на ходу сочинять всякие небылицы с чертовщиной, а девочки тряслись от страха и обожания.
       Обожание! Вот что отличало институток от обычных девушек с улицы. Только институтки могли обожать так, что предмету обожания становилось не по себе. Не каждый мог вынести это обожание, порой любимый преподаватель или новенькая, попавшие под томные взгляды воспитанниц, просто не выносили молчаливого «облизывания» глазами, желания угодить и заслужить внимание. Так рассказывала бабушка. Я, как губка, напитывалась этими рассказами и потом, в интернатской жизни, в очередной раз проделывая разные «штучки» в дортуаре или классе, вспоминала бабушку и даже хотела быть на нее похожа. Одним словом, моя любимая Софья Николаевна стала моим кумиром, и в образе «маленькой разбойницы», и в образе мудрой, высоконравственной наставницы.
       Отдельная история - выпускной бал и танец с императором Александром II. Я частенько приставала к бабушке:
       - Бабуша, расскажи об императоре!
       - Ляля, ну как не стыдно, я столько раз рассказывала.
       Немного пококетничав, она все равно начинала вспоминать, затем увлекалась и уже не бранила меня за назойливость. Последний день в Смольном, наверное, был незабываемым для всех, а в особенности для выпускниц. Последний завтрак, праздничный обед, расставание с формой, последняя прогулка по институтскому саду, последний молебен, выпускной акт с выдачей аттестатов и, конечно, бал. Бал проводился с настоящим военным оркестром, с приглашением мужчин-кавалеров (единственный раз за учебу!). На бал приехали император Александр II, императрица Мария Александровна, царская свита. Император сделал круг с каждой из выпускниц. Бабушка говорила, что она чуть не упала в обморок, у нее подкашивались ноги во время вальса с государем. А потом сколько было разговоров!…

Софья Николаевна Зволянская

       …Софья Николаевна прекрасно пела, обладала отменным слухом и знала множество оперных арий наизусть, причем на языке оригинала. Если тетя Нина пыталась пением зарабатывать деньги и сделать вокал профессией, то у бабушки никогда и в мыслях этого не было. Она просто напевала какие-нибудь мелодии, занимаясь домашней работой, а я невольно прислушивалась. Пела и народные песни, например, «Хаз-булат удалой», и арию графини из «Пиковой дамы» на французском языке, и «Ходим мы к Арагве светлой каждый вечер за водой» - хор девушек из оперы А.Г.Рубинштейна «Демон».
       Часто вспоминаю песенку о птичке, которую напевала бабушка, но кроме раннего детства никогда ни от кого ее больше не слыхала и не читала: «Ах, попалась птичка, стой! Не уйдешь из сети, не расстанемся с тобой никогда на свете! Ах, зачем, зачем я вам, миленькие дети? Отпустите полетать, развяжите сети. Нет, не пустим, птичка, нет, оставайся с нами: мы дадим тебе конфет, чаю с пирогами. Ах, конфет я не люблю и не пью я чаю, в поле мошек я ловлю, зернышки сбираю. Так лети же ты скорей, вылетай из сети…».
       Почему я это вспомнила? А вот почему. Бабушка рассказывала, что пела она всегда, начиная со Смольного - и в хоре, и соло, и дуэтом или трио отдельные концертные молитвы (солистки выходили из хора и в середине церкви пели, стоя на коленях). Я тоже, по примеру бабушки, всегда участвовала в хоре - в гимназии, в институте. Возможно, не будь этих домашних песен бабушки и ее рассказов о Смольном, я бы не относилась столь трепетно к хоровому пению.
       Огромную роль в моем поведении в гимназии сыграло бабушкино виртуозное исполнение стихов. Ее декламация - просто пир эмоций и фантазии! Я у нее переняла эту манеру и снискала в гимназии славу разбойного оракула. Впрочем, и лирика бабушке легко удавалась.
       Со здоровьем у бабушки было не очень хорошо, ведь когда мы переехали в Кикинду, ей исполнилось 66 лет. На перемену погоды у нее всегда болело сердце, спина, ноги. Иногда случались сердечные припадки, тогда я бегала к доктору. При этом бабушка была удивительной оптимисткой, никогда не опускала руки, не сдавалась. Как только она чувствовала себя лучше, тут же бралась за какую-нибудь работу. В основном это было рукоделие, которому и меня обучала. У нас была швейная машинка «Зингер» - самая тяжелая вещь при переездах с квартиры на квартиру. На ней бабушка сшила мне черный передник для гимназии, переделывала одежду. Одно время она пристрастилась сначала переделывать, а потом и шить женские шляпы. Вот когда мне вспомнилось слово «модистка», произнесенное в Старощербиновке казаком!
       Бабушка учила меня вышивать крестиком по канве с нанесенным рисунком, и я довольно быстро освоила эту науку. У бабушки был свой вышитый вензель - начальная буква фамилии латинским шрифтом «Z» и дворянская корона с тремя кончиками по верху. Вышивание мне доставляло удовольствие.
       И чего мы только с ней не делали: вязали рукавички и носки, изготавливали цветы и ленты на шляпы, разрисовывали деревянные поверхности (яйца, тарелки, коробочки) и покрывали их лаком, накручивали на карандаш лепестки из жатой бумаги, чтобы потом из них получилась розочка. К Новому году клеили бумажные цепи для елки, вырезали елочные игрушки и снежинки, шили костюмы Деда Мороза и Снегурочки для кукол. Еще помню, как бабушка учила меня делать закладки для книг, продевая крест накрест полоски из цветной бумаги (сами красили акварелью)» [Воспоминания Е.С.Арбатской. Рукопись.].

       В 1931 году Первую Русско-Сербскую девичью гимназию закрыли, и Нине Зволянской пришлось искать новое место работы. Она уехала в городок Нови Бечей, Елена перевелась в Донской Мариинский институт в Белой Церкви, а Софья Николаевна возвратилась в Земун к дочери Ольге.

Елена Гребенщикова и Софья Николаевна Зволянская. 1936 г.

       Софья Николаевна Зволянская скончалась в октябре 1936 года в Белграде в возрасте 79 лет. Похоронили ее на русском участке местного кладбища Ново Гроблье, парцела 46, могила № 467.

       Все три ее дочери - Нина, Ольга и Наталья - скончались в СССР в один год - в 1961-м.

       Дальнейшая судьба родных Софьи Николаевны Зволянской вкратце такова. Сергей Яковлевич умер в Белграде в 1933 году. Старший внук Олег закончил Белградский университет, получил диплом агронома, параллельно работал в Белградском народном театре в русской труппе статистом. До 1950 года он проживал в Белграде, затем переехал в Братиславу, а оттуда репатриировался в СССР в июне 1956 года, забрав с собой мать, Ольгу Сергеевну Гребенщикову. В Москве Олег познакомился с двумя «светилами» науки и искусства - геоботаником В.Н.Сукачевым и композитором Д.Б. Кабалевским, на которых произвел неизгладимое впечатление. В мае 1957 года защитил диссертацию. В 1958-м Олега приняли в Союз композиторов СССР.

       Средний внук, Игорь, после кадетского корпуса также окончил Белградский университет, до войны работал на племзаводе. В 1941 году переехал в Берлин, где работал на станции генетики у Н.Тимофеева-Ресовского. В СССР перезжать отказался.

       Младшая внучка, Елена, вышла замуж за потомка русских эмигрантов Юрия Арбатского. У них родился сын Ярослав. До 1941 года жили в Сербии, затем в Праге. В 1945 году Юрий перешел в американскую зону оккупации, и в 1949 году уехал в США. Елена и Ярослав жили в Праге, Братиславе, а с 1960 года - в СССР.